Манящий абрис смерти
Шрифт:
Твоя любовь это бесценный подарок, который я бы никогда не посмел сломать. В тот день Ангелина вела себя по собственному усмотрению, я никогда не испытывал к ней никаких чувств, кроме влечения, но и оно давно осталось в прошлом. Мне так жаль, как бы я хотел забрать всю ту боль, что ты испытала по моей вине. Но все что я могу, так это отдать тебе свое сердце. Отдал бы и душу, но она черна и неприглядна.
Люблю тебя, всегда твой Стефан».
Нина.
Звонок Андрэ настиг меня в процессе сбора вещей. После моего согласия о защите как ценного свидетеля Лерой вплотную занялся мною. А
Лерой посвятил мне много времени, отводил к специалистам, меняющим не только внешность, но и походку, речь, привычки. До сих пор одёргивала себя от жеста, которым я поправляла очки. А жила я сейчас на конспиративной квартире, мою каморку законсервировали и закрыли.
— Нина, ты уже знаешь, где будешь жить?
— Нет, Андрэ, и даже, если бы знала, не могла бы тебе сказать.
Да, да, понимаю секретная операция и все такое. Только хотел сказать, что мы с Мели будем скучать. Следующей осенью я планирую организовать бал по случаю нашей с Мели помолвки. Мы будем тебя ждать.
— Помолвки? Я так рада за вас! — взвизгнула я, — поздравляю!
— Ты придёшь?
— Я? Нина пришла бы, а вот та другая…
— Хорошо, давить не буду, о дате узнаешь из газет и телевизора.
— Андрэ, Лерой мне рассказал, что именно ты спонсируешь мою операцию, я благодарна, но право не стоило тратиться.
— Нина, ты действительно не понимаешь, что спасла меня, мою жизнь и ещё подарила счастье любить и быть любимым? Вряд ли я смогу когда либо расплатиться с тобой сполна.
— Не надо, Андрэ, я не считаю, что сделала что-то сверхъестественное, не благодари меня. Лучше поцелуй Мели и обними Спарка. Главное не перепутай.
Кенинг засмеялся и мы распрощались.
В дверь раздался стук, я поспешила открыть, на пороге стоял Лерой, собственной персоной.
— Нина, информаторы отметили необычайное оживление среди известных нам людей. Уедешь сегодня же. Там все готово. Вот твои документы, начиная от рождения, школы, университета и сегодняшнего дня. Больше мы с тобой не войдём в контакт, как Лерой и Нина, ты для меня — незнакомая женщина. И ещё, с тобой очень хотела поговорить Елизавета Рудольфовна.
— Хорошо, — только и успела сказать я, прежде, чем прокурор исчез, сбежав по ступенькам.
Как только широкая спина мужчины скрылась, я захлопнула дверь и набрала номер няни Стефана.
— Ало, — в трубке раздался мелодичный голос.
— Здравствуйте, Елизавета Рудольфовна, вы хотели со мной поговорить?
— Ах, Ни… простите, я забылась, да я хотела бы с вами поговорить лично, это возможно?
— Думаю, что нет, к сожалению, через несколько часов я уезжаю.
— Какая досада, у меня для вас послание, могу ли я его зачитать?
Сердце отчаянно забилось, ладошки вспотели, а в висках застучала кровь от внезапной догадки, от кого было то письмо.
— Это неудобно, извините.
— Не клади трубку! — внезапно разозлилась женщина, — Слышишь? Имей храбрость выслушать! Я все равно
Я продолжала молчать, а Елизавета Рудольфовна читала мне письмо Стефана, тихо и медленно.
— "…Но все что я могу, так это отдать тебе свое сердце. Отдал бы и душу, но она черна и неприглядна. Люблю тебя, всегда твой Стефан". Это все. Ты простишь его?
— Давно простила, — глухо произнесла я, и не прощаясь, положила трубку.
Услышанное выбило меня из колеи надолго, глаза были сухими, но дрожащие руки и начинающаяся мигрень указывали на степень потрясения.
Чтобы слегка отвлечься, я просмотрела документы, полученные от прокурора, теперь меня звали Каролина Блэр, двадцати четырёх лет от роду, я окончила школу с отличием, поступила в художественное училище, выступала на нескольких конкурсах с творениями разных направлений. Имела несколько благодарностей от научных советов за разработанные ею "Пункты свободы", повествующие, как лучше использовать дар эмпатов в психологии, в общем, новая я вела очень активную общественную жизнь. Правда, только на бумаге. Каролина нигде не появлялась лично, предпочитая е-мейлы и старый добрый факс. Так что попытка скрыть Нину эмпата-художника, за Каролиной эмпатом-художником могла быть успешной.
Вряд ли кто из клана мог бы увидеть во мне старую забитую девушку, а ментальный блок в моей голове был поставлен лучшими специалистами. Обещали, что прослужит не менее десяти лет.
Бумаги на открытый счёт с поступлениями на внушительную сумму, несколько рекламок на мой интернет-сайт, где я должна была помогать людям с психологическими проблемами. Адрес реального офиса, моего личного кабинета и билеты на самолёт и автобус в город, название которого я до сих пор и не слышала. Вбила его в Вики, она выдала мне результат:
"… численность населения около двухсот двадцати тысяч на дату последней переписи. Градообразующих предприятий несколько: государственный завод по производству магического топлива, рыбоперерабатывающий комбинат и завод по производству игрушек. Городской Университет входит в десятку сильнейших университетов страны. Стратегически важное расположение города способствует его экономическому и научному процветанию…"
Вот так, Нина, ой нет, Каролина, езжай-ка ты домой, загостилась уже.
В аэропорт меня негласно сопровождали, сама лично я никого не видела, но Лерой предупредил, что за мной будут присматривать его сотрудники. А в городе назначения я вольюсь в свою жизнь и не должна вспоминать случившееся. Свой личный номер телефона Максимилиан дал на экстренный случай, предупредив:
— Когда дело будет касаться жизни или смерти, и никак иначе, исключительно для твоей безопасности. Для связи с секретным отделом я дам тебе телефоны местных агентов.
Самолёт мягко приземлился, выдавая недюжинный опыт пилотов, и улыбчивые стюардессы вновь засуетились по салону, подготавливая пассажиров к выходу.
Ночное небо столицы встретило меня звёздной россыпью, но времени любоваться у меня не было, автобус должен был отойти от аэропорта через час с небольшим. Багаж получен и чемодан цвета индиго вновь отстукивает стыками плитки мгновения моей жизни, вызывая в памяти точно такой же стук колесиков, в тот день, когда я ушла из квартиры Стефана. Ощущение, что прошла целая вечность с того дня, не отпускало меня.