Манюня
Шрифт:
Самым большим испытанием для нас была не возня на кухне, а покупка овощей. Так как Сонечка была очень маленькой, и мама боялась оставлять её одну, то очередь в магазине выстаивали мы.
Поход в овощной был для нас сущим наказанием, и мы всячески пытались игнорировать эту нашу обязанность. Впрочем, безуспешно. Потому что мама придумала свой коварный метод, как заставить нас безропотно идти в магазин. Сначала она отпускала нас поиграть во двор. Усыпляла, таким образом, нашу бдительность. Через какое-то время наступал час расплаты.
– Дети!-
– Мам, мы в магазин не пойдём.
– Подойдите сказано вам!- в мамином голосе проскальзывал металл. Делать было нечего, мы плелись к балкону. Опыт совместно прожитых с мамой лет свидетельствовал - лучше ей не перечить. Потому что рука у мамы тяжеленная, да и бегает она, как заправский эфиопский бегун. От такой далеко не убежишь!
– В овощной привезли баклажаны. Вот вам три рубля, возьмите мешок,- она вероломно кидала нам под ноги деньги и спешно ретировалась в квартиру.
– Ааааааааа,- бесновались мы,- мамаааааааа, какие баклажаны, какой мешок! Никуда мы не пойдёоооом!
Стук захлопнувшейся балконной двери возвещал нам, что разговор окончен. Мы подбирали деньги и под гогот наших друзей со двора плелись в овощной.
– За что нам наказание такое,- ругалась Каринка,- все дети как дети, по дворам бегают, а нам целый час в очереди торчать, а потом ещё домой баклажаны волочь! А если кто-нибудь нас с авоськами увидит?
– Ааааа, оооо,- выла я.
Час-полтора пребывания в очереди не шли ни в какое сравнение с тем позором, который приходилось переживать, когда мы волокли покупки домой. Потому что по закону подлости навстречу обязательно попадался какой-нибудь нежелательный одноклассник, который при виде сетчатых авосек с торчащими оттуда баклажанными хвостиками или кочанами капусты кривил рот, плёлся следом и хихикал всю дорогу нам в спину.
– Поймаю-убью,- шипела ему Каринка.
– Ты сначала поймай,- корчил рожицы зловредный мальчик,- зачем вам столько капусты, кроликов завели?
– Тебя спросить забыли,- топала ногами Каринка,- уйди, говорят тебе, пришибу!
– Гыгыгы, шикарно смотритесь,- не унимался молодой любитель острых ощущений.
Каринка бросала авоськи посреди дороги и кидалась на обидчика с кулаками. Я терпеливо ждала, пока она скрутит и покалечит его.
Потом она возвращалась, и мы плелись дальше. Так как тяжести мама нам запрещала таскать, то мы оставляли овощи за прилавком у продавщицы, и переносили их в несколько приёмов. Опасность встретить зловредного одноклассника в этом случае возрастала в разы!
Вот и в этот день судьба не пощадила нас – позвонила Ба и сказала, что в овощном продают красный болгарский перец.
– Сделаю аджику,- обрадовалась мама и полезла за кошельком.
– Неееет,- заныли мы.
– Да!- сказала мама, всучила нам деньги, снабдила трудовыми авоськами и вытолкнула за дверь,- Манюня уже там, Ба и её отправила в магазин.
Возле
– Девочкииии, я тут,- помахала нам Манька.
Мы с невероятным трудом протиснулись к ней.
– Привет,- шмыгнула носом Манюня,- здорово, да? Смотрите, что с моими руками.
Она выставила ладошки и показала скукоженные подушечки пальцев.
– Видали?
– Ого!- выдохнули мы,- такое даже после долгого лежания в горячей ванне не бывает.
– Это я так помидоры чистила,- похвасталась она,- целое ведро начистила!
Я хотела показать ей свои руки, но Каринка дёрнула меня за капюшон куртки:
– Смотрите, смотрите!
– Чего?- вытянули мы шеи.
Вдоль очереди шла Маринка из семьдесят восьмой квартиры. Маринка как Маринка, мы её не первый день знали, и даже дружили с нею. Девочка она была хорошая, компанейская, не раз делилась с нами своими жвачками – давала каждой пожевать чуть-чуть. Мы даже как-то с нею придумали пустить на эти цели парафиновую свечу. Отпилили по кусочку и стали вдумчиво её жевать. Свеча обладала отвратительным привкусом, но быстро размякла во рту, и отдалённо напоминала жёваную – пережеванную жвачку. Ба потом за это содрала с нас три шкуры, и мы больше не решались ставить над собой такие эксперименты. Но общее преступное прошлое сблизило нас ещё больше.
Маринка шла вдоль очереди, не обращая ни на кого внимания, и держала в вытянутой руке какую-то восхитительно прекрасную штуковину. Мы ещё не знали, что это за штуковина, но моментально захотели себе такую же.
– Марии-ин,- позвали мы,- а что это у тебя?
– КОНФЕТА НА ПАЛОЧКЕ СО ВКУСОМ КЛУБНИКИ,- сказала Маринка.
– Чивой?- не поверили мы своим ушам.
– Грю конфе-та! Со вкусом клубники! На палочке!- Маринка развернула прозрачную, хрусткую обёртку, лизнула конфету и завернула её обратно.
Мы потеряли дар речи. Стояли какое-то время в остолбенении, дружно испепеляя розовое клубничное чудо алчным взором.
– Вкусная?- пришла в себя Каринка.
– Угум,- Маринка демонстративно ещё раз лизнула конфету,- мне её тётя привезла. Конфета-то импортная, чешская!
– Из Чешии?- решила блеснуть эрудицией Манька.
– Ну да, из Чехол… Чехосол… из Чешии, ага.
– И сделали её чЕши, да?- не унималась моя подруга.
– Ну конечно чЕши, кто же ещё,- пожала плечами Маринка.
Никогда в жизни мы не видели столь прекрасной конфеты – она была кругленькая, большая, блестящая, на тоненькой жёлтой палочке.
– Марии-ин,- заблеяли мы,- дай попробовать!
– А что мне за это будет?- не растерялась Маринка.
– Могу отдать свой блокнотик с ромашкой на обложке,- предложила я.
– Пф, он почти весь исписан!
– Ободок с божьей коровкой,- предложила Манька.
– Нееее, у меня от ободков голова болит.
– Я знаю!- осенило меня,- скоро к нам в гости приедет дядя Игорь, он обязательно привезёт вкусных московских конфет. Я тебе дам целых три штуки!