Маори
Шрифт:
— Чудовище, — это все, что мог выговорить Коффин.
— Я только то, что я есть, а именно сын своего отца.
— Ты довел до смерти хорошую, ни в чем не повинную женщину, которая не причинила тебе никакого зла.
— Я же сказал, что это не входило в мои намерения.
— Намерения не имеют никакого значения. Значение имеет только результат. Ты убил Холли этими фотографиями также верно, как если бы ты использовал нож.
Ответ Киннегада был полон презрения.
— Посмотри на себя, Коффин. Ты тут стоишь и лепечешь о своей невиновности.
— Ты отправишься прямо в ад.
На этот раз смех Киннегада был похож на лай.
— Когда придет время, я воспользуюсь моим шансом, но почему ты так уверен, что сам попадешь на Небо, отец? Можно подумать, что ты вел удивительно непорочную жизнь!
Неожиданно Коффин почувствовал, что он слишком слаб для того, чтобы стоять, и снова опустился в кресло.
— Я всего лишь старался быть справедливым, — бормотал он. — Я лишь старался быть справедливым.
— Справедливым? — голос Флинна возвысился до крика. — Ты никогда в своей жизни ни к кому не был справедлив, отец. Кроме самого себя.
Глава 7
Мерита отложила последние бумаги. Они не были нужны ей, чтобы представить свадьбу. Будет только одна, решила она. Это будет уникальное сочетание лучших традиций англиканской церкви и маорийских обычаев. Отличное время. Исцеляющее время, когда и маори и пакеа могут соединиться для радости и праздника. Маори всегда отмечала конец войны. Теперь, когда борьба была окончена, свадьба ее сына и дочери Опотики могла бы стать символом возрождения страны.
Так много нужно сделать! Приготовить развлечения, доставить продовольствие: она едва ли знала, что нужно делать в первую очередь. Разумеется, отец Спенсер захочет провести церемонию. Живя многие годы среди маорийцев, он из несколько упрямого миссионера превратился в более жизнерадостного и практичного джентльмена. Она могла представить себе, как он стоит рядом с маорийскими тоунга, на что другой церковник не вряд ли бы отважился.
Они совершат обряд в «Террейсис», а потом будет прием в «Мак-Рэ». Таким образом, ни одна из местных гостиниц не почувствует себя ущемленной. Это потребует сотрудничества их обеих, чтобы успешно проделать такое важное мероприятие.
Открыв, что она связана с Валери родственными узами, она только еще больше стала ощущать себя ее защитницей. Действительно, девушка была гораздо моложе Эндрю, но это не мешало здоровым отношениям, как ей было хорошо известно на собственном опыте. Раздался стук в дверь.
— Мисс Мерита?
— Не сейчас, Эдвард.
— Пожалуйста, мэм, — дверь отворилась внутрь. — Вы должны простить меня. К мистеру Коффину пришел посетитель и… ну, у меня такое впечатление, что они дерутся.
— Дерутся? — она задвинула ящик стола, полный бумаг и повернулась в кресле. — Что ты хочешь сказать, Эдвард? Мистер Коффин не дерется со своими гостями.
— Возможно, они не дерутся, тогда… но они, но они кричат друг на друга, и я беспокоюсь. Я думал, вам
— Кричат? Вероятно, это просто деловой разговор. Я много раз слышала, как кричит мистер Коффин, когда дело касалось бизнеса. Я думаю, именно это он называет своими приемами. Дела пакеа часто устраиваются с помощью криков.
Дворецкий настаивал.
— Это звучит не как бизнес, мэм. Это похоже на что-то личное.
— Странно, — со вздохом она поднялась с места. — Думаю, мне следует посмотреть, что происходит. Кроме того, уже слишком поздно, чтобы приходить с деловыми вопросами. Может быть, мистер Коффин кричит как раз из-за этого.
Эдвард придержал дверь для нее, но остался позади. По мере того, как Мерита спускалась по передней лестнице, шум из кабинета становился все громче. Дворецкий был прав, это было не похоже на деловой спор, хотя с Робертом иногда это было трудно определить. Она ясно слышала два голоса, но они так заглушали друг друга, что нельзя было отличить один от другого.
— Ну-ну, — сказала она отрывисто, открывая дверь перед собой, — что здесь происходит?
— Мерита. — Флинн Киннегад выдавил кривую улыбку. — Мы не знали, что ты еще не спишь.
— Сейчас не так уж поздно, — ответила она без колебаний и без раздумий.
Это было достаточное подтверждение. Взгляд Коффина скользнул с Мериты на сына, потом опять на нее.
— Тогда это тоже правда?
— Что правда? — сердце Мериты учащенно билось.
— На что это похоже, отец? — в голосе Киннегада слышался яд. — Когда рога тебе наставляет собственный сын?
У Коффина уже не осталось гнева. В этот раз он только печально покачал головой.
— Как же ты должен меня ненавидеть… Мерита механически закрыла за собой двери, потом с недоверием уставилась на молодого человека.
— Флинн, это не так.
— Ему это было совсем не важно. — Коффин рассматривал ее печальными глазами. — Это правда, разве не так? Ты спала с ним?
Мерита никогда не колебалась. Теперь она выпрямилась, насколько могла.
— Да. Это обычная вещь среди маори.
— Но ты не просто маори. Ты хозяйка земель Коффина.
— Это так. И все-таки я остаюсь Меритой, дочерью Те Охине, внучкой…
— Не надо про генеалогию, — резко оборвал ее Коффин. — С тобой мы поговорим позже. — Он снова посмотрел на Киннегада. — Как долго это продолжалось?
Флинн пожал плечами, как будто это не имело никакого значения.
— Порядочно, отец. Дольше, чем тебе показалось бы возможным. Ирония, не правда ли? Ты навещал это место, чтобы обманывать свою жену, а пока ты был в Окленде с ней, здесь я обманывал тебя с твоей любовницей. Можно подумать, что у нас целая династия, основанная на обмане.
— Жалко, что я не знал. — Коффин уставился на камин.
— Не знал о чем? Обо мне и Мерите?
— Нет. Жалко, что я не знал, что случилось с тобой после Корорареки. Всего этого можно было бы избежать. Всей этой боли и обиды.