Мараса. Зона без Интернета

Котова Алиса

Мирон прислушался, звуки действительно были «урсулистыми», но вслух ничего не сказал. Ему было немного стыдно, что он сам, в отличие от этой бесстрашной девчонки, так долго боялся подойти к ящеру. Но Ли, казалось, на этот факт не обратила никакого внимания.

– Вот Урсул нас и вывезет отсюда, – сказала она. – Вывезешь, Урсул?

Урсул был на всё согласен, похоже он влюбился в эту Ли.

– Мы сядем тебе на шею, понял? – объясняла она динозавру, похлопывая его по шее. – А ты нас унесёшь куда-нибудь подальше, где нет твоих собратьев Змеев Горынычей

и тиранозавров, ладно?

Не дожидаясь ответа, Ли стала карабкаться к птеродактилю на шею. Он терпеливо ждал и даже подставил крыло, чтобы ей поудобнее было залезть.

– А если он нас унесёт к своим детям в гнездо и скормит им на ужин? – спросил Мирон.

– Не скормит, мы ж не рыбы, – успокоила его Ли. – И вообще, по ходу действия решим, что делать. Не сидеть же здесь 30 миллионов лет, ожидая пока динозавры переумирают. Ты едешь или нет?

Урсул тоже чего-то подгоняюще квакнул. Похоже, он был с Ли заодно.

И Мирон покорно вскарабкался на спину ящера.

То, что случилось дальше, случилось очень быстро, если не сказать молниеносно. И обсудить это действие дети смогли лишь после того, как оно свершилось. Раньше они были просто не состоянии.

Урсул стремительно взмыл вверх, потом ещё более стремительно нырнул с не успевшими даже испугаться детьми в озеро, вынырнув из него через полсекунды уже с другого конца. Аккуратненько стряхнул судорожно вцепившихся в его перья всадников прямо на травку на берегу. И, сложив крылья, устроился рядом.

Всё путешествие заняло не более двух минут.

– Что это было? – спросила мокрая Ли, пытаясь разжать онемевшие пальцы, из которых торчали перья Урсула.

– Не знаю, – простонал Мирон. Его руки тоже были полны перьев.

Птеранодон же спокойно приглаживал клювом прореженное оперенье.

– Надо взять с собой эти перышки на память, – сказала Ли. – Смотри какие они красивые: сверху чёрные, снизу белые, похожие на перья гуся.

– Где ты видела такого гигантского гуся? – спросил Мирон. – Я случайно не поседел? – он поворошил свои волосы.

– Не поседел и не полысел, – успокоила его Ли. – Полёт прошёл нормально.

Урсул вдруг издал какой-то очередной подвид птичьего крика, и к нему со скалы спикировали два таких же летающих динозавра, только маленьких.

Динозаврики в клювах принесли по целой связке бананов. Всё это с утробным урлюлюканьем они сложили к ногам детей.

– Ничего себе, бананами угощают, – опешил Мирон.

– Спасибо, дорогой Урсул, – сказала Ли, отрывая один банан.

– Наверное, это не Урсул, а Урсула, – выдал Мирон, запихивая в рот банан. – Видишь, детки у неё – птенчики, – ухмыльнулся он.

Ли ничего не имела против Урсулы.

Они съели по пять бананов каждый, и их потянуло в сон. К тому же и солнце над долиной стало садиться. Ли положила голову на тёплый бок Урсулы. Рядом пристроились урсулята, потом, немного погодя подполз и Мирон. И компания сладко засопела на свежем палеозойском воздухе.

Проснулась Ли в библиотеке, на раскладушке, под пледом.

На соседней – сопел Мирон. В двери залязгал, поворачиваясь ключ – Ядвига Кудерметовна пришла на работу.

– Проснулись? – спросила она с порога, выгребая из сумки на стол пирожки, яблоки, хлеб, варёные яйца и банку с компотом. – Ну, вы поспать, молодежь! Два дня спите. Я уж вас будить не стала, сказала Илье Николаевичу, который позавчера за тобой приходил, пусть, мол, отоспится дитя на раскладушке. Не иначе, как в мезозой вас засосало?

– В палеозой, – поправила её Ли.

– Ничего себе! – удивилась Ядвига Кудерметовна. – Ну, и как там, в палеозое-то, сегодня?

– Динозавры одни, – отмахнулась Ли.

– Динозавры… – мечтательно протянула Ядвига Кудерметовна. – Хоть бы одним глазком… Ну, садись завтракать, – пригласила она. – Расскажи, как они там поживают.

Ли принялась рассказывать про Урсулу и её детёнышей.

– Вот ведь, практически из любого рассказа может получиться сказка. Нужно только вовремя остановиться, - изрекла Ядвига Кудерметовна, и Ли посчитала, что эта мысль достойна её «Книги мудростей».

ГЛАВА 4. МЁРТВАЯ ПТИЦА

Про фламинго Ли знала только одно, что они бывают розовыми. Но сейчас перед ней был абсолютно красный фламинго. И абсолютно мёртвый. Кроме того, он был непонятным образом вертикально прикреплён на доску, типа огромного мольберта, причудливо изогнув шею вниз.

Напротив неподвижной птицы суетился художник с длинными тёмными волосами и накинутой на плечи шкурой леопарда. Он старательно перерисовывал мёртвого фламинго на другой мольберт.

Наверное, Ли издала какой-то шорох, потому что художник вдруг обернулся к ней и приветливо улыбнулся.

– Нравится? – спросил он, кивая на мёртвую птицу. Это солнечнорожденная птица – красный фламинго, очень редкий экземпляр.

– Нет, – Ли замотала головой и сморщила нос.

– Наверное, пахнет неприятно? – догадался художник. – Третий день висит…

– Почему он мёртвый? – перебила Ли.

– А как же прикажешь писать его портрет? – удивился художник. – Ведь он не будет, подобно человеку, сидеть по пять часов в день, позируя художнику.

– И для этого вы убили этот редкий экземпляр? – возмутилась Ли.

– Ну, да, – подтвердил художник, не находя ничего ужасного в своем поступке. – Меня зовут Джон Джеймс Одюбон. Орнитолог и художник. Я делаю книгу «Птицы Америки». А вас, мадмуазель, как величать?

– Ли, меня величать, – ответила Ли. – Я человек, который не любит читать книги.

– Я тоже не люблю их читать, – обрадовался Одюбон. Похоже, он готов был радоваться всему. – Мою книгу не надо будет читать. Мою книгу надо будет только смотреть – все птицы будут в натуральную величину нарисованы, полюбуйтесь. – И он быстренько принёс из другой комнаты рулон бумаги, принялся его разворачивать, демонстрируя Ли попугаев, лебедей и селезней.