Маргарита и Мастер

Буров Владимир Борисович

– Мы пойдем в другую сторону, - сказала Люда.

– Да, конечно, - сказал я, - только где она, я не вижу пока выхода отсюда?

Перспектива в виде пейзажа Леонардо Да Винчи со змеями у плеч, оказалась не так близко, а именно:

– Мы на острове же ж!
– вспомнил я предсказание Пилата, который тогда еще не был Молчановским.

– Послушайте, леди, - крикнул я.

– Да?
– вякнула она полуобернувшись.

– Этот ваш Молчановский не перепутал Воланда с Пилатом?
– это спросила Люда.

–

Это одно и тоже. А вы не знали?

– Да, не слушай ее, это, конечно, шутка.

– А если правда, то:

– Во мы попали!
– ужаснулся я, и посмотрел на залив, которого отсюда уже не было видно из-за возвышенности местности, как из-за круглой Земли не видно ее:

– Другой стороны.

– Я думаю, это она сделала, - сказала Люда.

– Мона Лиза? Ты думаешь, этого обрыва, ограждающего остров Пилата от побегов его любимых рабов, не было до ее прихода?

– Это очевидно.

Я обернулся, и не стал качать головой с сомнением. А только посмотрел тачке, катящейся - как мне показалось, без ручки - вслед за леди:

– Будем не только есть, - но и:

– Готовить.

Медиум:

Давид получил от Бога оружие:

– Собственное Мнение, - или как сказала Ахматова Бродскому по резюме Евгения Рейна с Велеховым:

– Будет знать, с кем имеет дело.

В виде Своего, Прибавленного к Его, таланта.

Своё Мнение - это и есть Второй Талант, отданный Богу, это и есть:

– Оружие Давида.

Именно его, Своё Разумение Иисуса Христа, и не приняли фарисеи, как:

– Новую Веру:

– Христианство - Подарок Бога.

Поэтому:

– Поступайте по Разумению Своему - это еще не значит, что достаточно вашего желания, чтобы Так поступить, а:

– Сначала надо получить это оружие. Из данного Богом Таланта.

Собственное Мнение - это Перевод, и следовательно:

– Истина не в Первоисточнике, а в:

– Переводе - Вере, отданном Богу Таланте.

Актеры собрались на веранде Дворца Ирода Великого, совершенно не соображая, кто кого будет играть, а, как сказал Монсоро - бывший финдиректор театра Варьете из-за того, что:

– Очень любили Молчановского, - и его жену. Несмотря на то, что кто-то упорно распускал и распускал слухи, что она:

– Уже бросила его, - чему, естественно, никто не верил, ибо это всё равно, что бросить вот этот дворец Ирода Великого, а, как говорится, это в свою очередь все равно, что:

– Бросить Пирамиду Майя, куда вы удостоились чести попасть, - ибо:

–

Не получится, не для того она предназначена, чтобы реципиенты с нее бегали, как, правда, убежал один Мумба-Юмба в Апокалипсисе Мела Гибсона, но ему надо было спасать тонущую на дне болота жену и только еще родившего ребенка, тем более, что и до этого один удосужился появиться на свет, не будучи в курсе, что:

– Сюда придут те, кому делать больше нечего, как только бы самим ничего не делать - в том смысле, что никогда никого не миловать, а лишь:

– Казнить, чтобы не удалось продать в рабство.

И начали уже сами распределять между собой роли на самого Молчановского даже, ибо даже его Грейс Келли, высказалась, хотя и просто так:

– Он уже перерешил себя на Воланда, - хотя и подумали:

– Распространяет на весь мир не свое личное мнение, а так:

– Подслушала какую-нибудь Аллу Два, - которая сама-то кто, собственно? Говоря мягко:

– Не каждый, далеко не каждый попавшийся вам на улице человек будет танцевать и петь на столе, даже за ресторан и секс, следующие за пивбаром.

Никто, правда, не говорит, что дура, но дурочка:

– Бывает.
– Тем более, никогда не ходит в платье, а только в джинсах, и не очевидно, что это Монтана, которую и остальные Хомо Сапиенсы не стали бы никогда снимать - тем более, если это Бананы, с множеством молние-образных карманов, ибо:

– У человека есть Блат, - и возможно, у самого Зевса.

Или деньги.

И Грейс так и сказала:

– Я буду играть Аллу Два.

Люди пожали плечами, и не потому, что, а:

– Кто это?
– а наоборот:

– Лучше Матфея, - который Там был, а она разве:

– Тоже?!

– Если не сказано, что не было - это не значит, что не было, а скорее всего, была, - сказал Монсоро.

Никто не стал спорить:

– Сама придумала себе роль - нам же лучше, ибо больше достанется Оставшихся.

Машина-Олигарх попросил Монсоро высказаться:

– Кого бы он имел в виду?

– Я буду писать протокол.

– Отлично, значит я буду Пилатом.

– А вы?

– Я?

– Да, да. лучше вы, чем я, - сказала Грейс Келли.

– Хорошо, мы с Людой придем.

– Куда?

– Да, куда?
– спросил я.

– Сирано, ты будешь играть Иоанна Крестителя, а я любовницу Ирода, - сказала Грейс.

– Но мы...

– Да, вы с Людой, я это уже слышала.

– Когда?

– Так, голоса из будущего.

– Из прошлого?

– Или из прошлого - разница не большая.

– Но мы собрались на трагедию Мастера - Иисуса Христа, - удивился даже Машина, - а ты предлагаешь какую-то совсем древнюю историю.