Маргарита и Мастер

Буров Владимир Борисович

– Отвечай.

– Дак, естественно, - сказал я, - Иисус смотрел в цель по-новому, а Адам по-старому.

– Какой Адам-Мадам?!
– рявкнула Люда. И добавила: - Сосредоточься, пожалуйста.

– Ну, Давид и Голиаф, - повторил я, - один был первопроходцем, а другой просто так: только погулять вышел.

– Это Голиаф погулять вышел?!

– Йес!

– Но почему, вы, мой милый, думаете, что древние профессиональные воины, такие как Ахиллес ходили на войну, как на прогулку, если

даже их матери предупреждали их:

– Быть, или не быть, - так как назад ты уже не вернешься!

К своему ужасу я понял, что не знаю даже приблизительного ответа, слова не кружились даже поблизости от нимба - их не было вообще.

– Что, заклинило?
– спросила Грейс. И добавила: - Но не печалься, я возьму тебя, будешь учиться на повара.

– Никаких поваров, - негромко рявкнула в ответ Люда, - он и так уже маг.

– Если нет тугаментов, - перехватила инициативу Грейс полностью в свои руки, - предъявите ваши косвенные доказательства в натуральном виде.

– Я должен подумать, - сказал я.

– Нет, только здесь и сейчас.

– А иначе?
– спросила Люда.

– Если он не ответит? Если нет, то да, вы будете официанткой, а он встанет на котлеты. У меня сегодня много дел, и на вас я возлагаю всю оставшуюся работу.

– Сколько у нас времени?

– Столько, сколько было у Ахилла, чтобы надеть меч и подпоясаться.

– Это значит...

– Это значит, что его столько, сколько времени вы будете заниматься каким-нибудь делом, а там:

– Прошу на кухню, или запишите себя в Сократы.

– Ну что, нашел ответ?

– Ничего не могу принять.

– Но хотя бы витает вокруг нимба?

– Нет. И знаешь почему, я думаю? Слишком простой вопрос, а нимб настроен на серьезные ответы. Вот не могу понять, чем Давид был лучше Голиафа - и всё! Так-то ясно, что он был в защите, а Голиаф в нападении, и это дает преимущество неожиданности, что на самом деле все наоборот:

– Давид, как Ахиллес идет в атаку первым.

– А дальше?

– А дальше - всё, ничего не могу понять.

– Совсем ничего?
– удивилась даже Грейс.

– Могу еще сказать, что Голиаф сражается своим представлением о сражении, а именно:

– Так, как он делал в прошлом.

– А Давид?

– Давид в прошлом ничего не делал и идет в бой всем сердцем и всем разумением своим. Но, что это значит, конкретно, я не понимаю. Не могу пощупать разницу. А он знал эту разницу, знал, что имеет, или получил недавно что-то, что дает ему не только возможность, но и полную уверенность:

– Это будет победа.

– Как будто вышел на бой с новым, еще неизвестным оружием, - сказала Люда, а Грейс Келли добавила:

– С еще не изобретенным кольтом 38 калибра против копья.

– Да, - сказал я, - существует

новое оружие, которое надо назвать.

– Я согласна, оно и будет ответом, - сказала Грейс Келли. И даже чуть не закурила, но вспомнила, что после первого замужества, давно бросила, и не носит с собой даже Мальборо. Как бывает бывшие алкоголики носят Хеннесси, успокаивая себя тем, что:

– Не буду же я пить этот дорогущий коньяк не только постоянно, но даже сиськи-миськи, поэтому:

– Дай-ка закурю, - в том смысле, что сделаю тока пару глотков, чтобы - не то, что не потерять сознание - а для чистки мыслей на их подступе к сознанию.

Глава 62

– Бог с ним, - сказал Сирано.

– Нет, нет, это слишком общий ответ!
– Грейс помахала рукой перед собой, как будто разгоняет дым.
– Ответ, что он что-то такое в себе почувствовал и пошел на этот бой с уверенностью победителя не пройдет.

– Что пройдет?
– спросила Люда.

– Вот именно то:

– Что - это было? Вот Познер спрашивает у Лютиков, правда не на своих семи гектарах, а исследуя в Израиле свою подноготную:

– Изменился ли Давид после того, как победил Голиафа?
– вот что меня интересует, сказал он, ибо теперь он, как Голиаф стал большим.

Очевидно, что нет, ибо Давид и дальше продолжал побеждать в защите, сражаясь сложным сражением против царя Саула. Мог бы одним движением победить:

– Убить Саула в разных там лабиринтах пещер, но:

– Но не сделал этого, как будто...

– Да, как будто?

– Думаю, он видел пред собой ЗЗ - Зрительный Зал.

– Понимал, что находится не один в пещере, где Саул стоял к нему спиной, и можно было без помех его ликвидировать.

– Не просто понимал, а именно видел деление пространства на Сцену и Зрительный Зал.

И действительно, они оба Играют эту историю:

– Сам Саул то любит Давида, то неожиданно, как по сценарию, а не по логике души - ненавидит и хочет убить.

Он увидел себя не главным героем, а оператором с кинокамерой на голове, как фонарь у шахтера, спускающегося в шахту, с помощью которой он должен передать информацию дальше, на родную Альфу Центавра.

– И вы отвечаете?
– Грейс посмотрела на Сирано внимательно: - Его оружие - это...

– Кинокамера.

– Кто тогда бросал камень из пращи?
– она улыбнулась, и предложила пройтить:

– Взад.

– Почему?

– Ваш ответ неубедителен.

И Грейс повернулась и пошла.