Марина Хемингуэй

Кривцова Олеся

Переехав из общежития на квартиру, я сразу позвонила матери, чтобы предупредить о своем

новом местонахождении, дать адрес и телефон – мобильники тогда еще были дорогой игрушкой – но тут же пожалела об этом. Отец, по ее словам, снова куда-то самоустранился, его не было не видно, не слышно уже с полгода. Узнав, что я с кем-то там живу, мать обозвала меня проституткой, заявила, что у нее больше нет дочери, и на сладкое – прокляла. Такие спектакли

она разыгрывала регулярно, сколько я себя помнила, но в этот раз у меня было преимущество. Я просто бросила трубку, не оставив своих координат, и вздохнула с облегчением. Отец потом приезжал в Москву в командировку, нашел меня в институте и только посмеялся. Учишься, живешь не в общежитии, денег не просишь – молодец, голова работает, сумела устроиться. Адрес и телефон пришлось ему дать, но он не звонил, и больше мы с ним не виделись. Я долгое время была не в курсе, жив ли он вообще.

Конец ознакомительного фрагмента.