Марина Хемингуэй
Шрифт:
Но я тебе, конечно, скажу: как тяжело простому человеку все это понять – что хотят от него святые, какими путями ведут и куда. Ты посмотри, что в мире происходит, и каждый из нас в это замешан – и ты, и я, и Марина, и Педро. Да любой прохожий с улицы! Всех касается, вот как! Коммунисты кой-чего понимали в этой жизни, с коллективизмом своим.
Да-да, Марина приезжала! Приезжала сюда к своей крестной, прошлым летом. Снимала комнату у меня, рассказывала о себе, о том, что у них было с Педро. О плохих вещах тоже рассказывала. Очень плохие вещи. С ее мужчиной, русским, богатым. Там наркотики, такая жуть, что ты. Мы вот на Кубе вроде и хотим свободы, но ведь будет тот же бардак, что во всей Латинской Америке! Вся наркота сразу пойдет к нам. Она у нас всегда была, но под контролем режима Кастро, понимаешь?
Слушай, девочка, но как жаль, что ты никак не приедешь в Гавану! Ну что это за разговор, даже кофе тебе налить не могу! Ты там у себя, наверное, и не куришь уже? Сигар у вас сейчас не достать? А я тебе дам телефон! Эктору позвонишь, и все будет! По хорошей цене, как для семьи. Ну мы же семья, правда? После того, что ты для Педро сделала…
Марине нравилось курить Популяр, знаешь? Такая смешная: ходила в дорогих туфлях и курила эти сигареты, как грузчик банана-овоща! Туфли она умела выбирать, даже мне одни привезла. Вот смотри, хорошие? Я в них на танцы хожу, говорю – русская подруга привезла. Сегодня тоже пойду, как сеньора – с утра бигуди на голове держу.
Нет-нет, ты все правильно поняла: Марина прошла инициацию давно. Как раз перед тем, как познакомилась с Педро. После инициации жила здесь, в Гаване, пару месяцев. А Педро наврала, будто бы срочно уезжает в Россию. Подумала: да пошел он, мальчишка! Ни денег у него толком, ничего. Только пинга (член), это у каждого мужика есть. Ее-то русский тогдашний мужчина богатый был, помогал, пока она была в Гаване. И потом еще она на него работала. Ему это, правда, боком вышло. Ай, страшно подумать даже. Она тебе говорила? Нет? Я тогда тоже не буду.
Так вот, последний раз она приезжала уже совсем не для инициации. Ну ты знаешь, сантерос чистят людей от всякого, что злые духи приносят. На ней много плохого висело, надо было провести ритуалы. Но она старалась быть милой, это правда! Любила мою еду – ничего, говорит, нет лучше куриной ножки! Ты подумай! У нее в России все было – икра эта ваша, шампанское, а она приезжает и хочет простую куриную ножку, как негритянка.
Вот еще что, пока не забыла. Ты говоришь, Марина тебе коробку оставила. Там поищи, должны быть либретас (записные книжки). Точно тебе говорю. Это важно. Одна из них – не ее, в этой либрете описаны ритуалы, она мне по секрету сказала. Хорошие, плохие – всякие, но без посвящений, без оракулов, без наставничества они только беду приносят. Знаешь, как говорят на Кубе? Си но савес но те метас – не знаешь, не суйся. Ай, если бы она только следовала этой мудрости! Как было бы хорошо! И ты эту книжку лучше сожги. Знаю, будешь читать, ты любопытная. Но никому не рассказывай, что там. И не пытайся делать сама. Марина не удержалась, вот это все с ней и произошло.
Мадрина (крестная в сантерии) расстроится, конечно, столько сил вложила. Любила ее. Ну как было не полюбить эту блондиночку? Душа-то хорошая, добрая, только непутевая. И приврать умела, совсем как кубинка! За это на нее сердиться нельзя, у нее были причины. Тебе, вон, тоже голову морочила, как ты говоришь. Присматривалась, можно ли доверять. У нее не такая была жизнь, чтобы всем с порога выкладывать правду. Будешь писать свою книжку – ты же будешь писать, я знаю, – обязательно об этом скажи. Люди не должны ее осуждать. Такое вообще с каждым могло случиться. С каждым, слышала меня?
…Ты собралась мне денег прислать? Ай, девочка, ну что ты, не надо. Ты мне вон на интернет прислала, дай бог тебе здоровья. Уже сколько болтаем, а я у тебя там даже
Давай я тебе разложу карты, хочешь? А ты мне уже пришлешь тогда за гадание, духи бесплатно не работают. Согласна? Ну конечно, согласна, в прошлый-то раз все сбылось, да? Встретила ведь хорошего человека, в России встретила. А не верила старухе, не верила, все думала на Кубу переезжать, за нашего замуж выйти! Дались тебе наши – ни ума, ни денег! Ну конечно, можно встречаться, можно заниматься сексом, любить можно – кто тебе запретит! Это Куба, здесь можно все! Но замуж лучше выходить за своих, надежнее. Марина это сразу поняла, кстати. Ай, она и за своих замуж не хотела, такая хитрая! Молодец, молодец. Жалко ее, конечно. Зато теперь есть Франсиско, мне распечатали статью, что ты прислала, я ее отнесла заламинировать, теперь могу смотреть на фото сколько захочу. Хороший мальчик.
Мы в этот раз возьмем колоду не про любовь. Возьмем ту, что про хорошо говорит про знания. Тебя ждут опасные знания, это точно. Ты и сама уже в курсе.
…Дааа, эта история тебе много даст в жизни. Она не кончается на Марине, нет. Ты умная, разберешься. Но корасон тоже слушай. Узнаешь много тайного, чего тебе не положено знать. Не болтай лишний раз. Захочешь что-то написать себе в книжку – уж как-нибудь обходи стороной эти темы. Лучше пусть все думают, будто ты не в курсе, такая вся писательница и что-то путаешь. На Кубе все так делают, не мне тебе рассказывать. Будь хитрее. Тебя ждет удача в твоих делах, но хорошо бы потом чистку провести. Много насобираешь на себя всякого. Уж постарайся выйти живой и здоровой.
И вот еще что. Ты считаешь себя плохой матерью. Я тебе говорила: это курам на смех. Детей воспитывал отец – и ты уже плохая мать? Нет, конечно. Это не так. Матери не бывают плохими или хорошими. Быть матерью – это за гранью представлений о добре и зле, тебе любой сантеро скажет. А ты… ну что ж, напишешь свою книжку – поймешь.
Глава 3. Наследство из коробки: лицо на фото
Итак, Марина мне солгала: посвящение она прошла раньше, чем говорила. Я таких вещей не прощаю. Если кто-то втерся ко мне в доверие, а потом был пойман мною на лжи, уж будьте уверены: никаких разбирательств не будет. Человек просто перестает для меня существовать.
Но русские правила на Кубе не действуют, особенно когда речь идет о сантерии. Да и к сеньоре Маите я склонна была прислушиваться, а она советовала разобраться в этой истории. И вместо того, чтобы выбросить дурацкую коробку не глядя, я стала ее разбирать. Чего там только не было! Записные книжки и торопливые записки по-русски и по-испански, сделанные на каких-то огрызках бумаги. Аккуратно обработанные куски кокосовой скорлупы с четко выраженными темной и светлой сторонами. Набор обточенных раковин каури. Диктофон, в котором обрывочные нервные записи чередовались с длинными спокойными монологами и даже интервью. Пачка разнообразных свидетельств: о собственности, о браке, о страховании жизни и здоровья, о смерти, о праве на наследство. Полная свалка. Во что я опять ввязалась?
Обрывки и огрызки информации я решила отложить на потом, чтобы собрать их в отдельный текстовый файл. Он по итогам представлял собой какие-то записки сумасшедшего, в которых что-либо понять могла, наверное, я одна.
Первым же делом меня интересовали записные книжки. Одна из них выделялась нарядной обложкой, украшенной мелкими раковинами каури. Такие книжечки выдают после посвящения в сантерию, уже частично заполненными. В течение года их заполняет до конца уже сам посвященный. Туда записываются все предсказания, полученные во время ритуалов, плюс все важное, что случилось за год. Разобраться в записях было довольно сложно: часть из них оказалась на языке йоруба, часть на испанском, часть на русском. Какие-то явно делала мадрина, хорошо поставленной рукой. Она же написала небольшой словарик на пару страниц, очень похожий на школьный. Страница делится пополам, слева термины на йоруба, справа – расшифровка на испанском. Так я поняла, что обучения языку йоруба как таковому у Марины не было, обошлось небольшой зубрежкой, чтобы просто ориентироваться в терминологии.