Марина Хемингуэй

Кривцова Олеся

В кубинской же магии все оказалось еще сложнее. Ладно еще, когда требовались тропические фрукты и непонятные травы. Но на сушеных жабах я сдалась окончательно. Не стала вчитываться. Если уж на ракушках сломалась, дальше и подавно не полезу. Бросилась в глаза одна деталь: пара страниц из этой книжки была вырвана, будто бы в спешке или в гневе. Вместо них была вложена распечатанная на принтере фотография мужчины. Я знала это лицо. Пришлось лезть в свои старые кубинские дневники, чтобы восстановить в памяти некоторые сцены. Да, это определенно был он. Дело становилось все интереснее.

Глава 4. Писательский дневник: типично гаванская вечеринка

Вчера утром,

в холле любимог о отеля, я только-только отправила по интернету готовый текст для заказчика, как меня нашла Иви, у которой там была встреча с русскими туристами. Она сообщила, что Карлос и Кирилл поехали на денек в Виньялес и будут вечером. И что накануне была вечеринка, на которой очень не хватало меня. Друзья, называется! Не могли позвонить и прихватить меня потом в Виньялес. Изверги.

Кирилл – богатый русский примерно моих лет, какой-то непростой мужик. Сюда обычно приезжают веселые раздолбаи, а этот очень сдержанный, иногда даже мрачный.

Но он вроде бы и не турист совсем, а по какому-то бизнесу здесь. Все, что я о нем слышу, всегда имеет странноватый оттенок. Вот и в Виньялес поехал всего на день, кто из разумных людей так делает? На Виньялес по-хорошему уходит четыре дня: к обеду приезжаешь, обустраиваешься, отдыхаешь, вечером можно потанцевать в Сентро Культураль. Следующий день – конный поход на табачные плантации. Еще один – пляжный отдых на островке Кайо Коко. Потом выспаться, позавтракать и уезжать. А это что за наскоки на кубинскую деревню? Странно. Еще одна странность – кубинские друзья даже не пытаются меня за него сватать. У них же как? Богатый – значит, красивый. Надо меня свести, может, что и выйдет. Может, будет помогать (у кубинцев это означает давать деньги). Я тут уже этих богатых-красивых много видела… да что-то все были больше богатые, чем красивые. Да и богатые они только по кубинским меркам, для местных и я богатая. Кирилл, кстати, на этом фоне действительно выглядит очень неплохо. А вот поди ж ты, именно о нем все разговоры короткие, без местных фантазий.

С Иви мы договорились созвониться вечером. Она ушла, а я просидела в сети до трех часов дня, разбираясь с работой.

Дальше пошла гулять по Старой Гаване, пока не сели батарейки в фотоаппарате. Устала так, что решила зайти к своим друзьям выпить водички. Открыл Карлос. Какая удача, он уже приехал! Воды в доме якобы не было, были апельсиновый сок и водка. Понятно: просто так отпускать меня не собирались. Апельсиновый сок продают за углом, в полуторалитровых бутылках, свежевыжатый. За такие копейки, что с москвичами удар бы случился. Все мы устали, Иви попросила меня смешать нам коктейли из водки с соком, и пока мы тормозили со стаканами в руках, пришел Кирилл с еще одним русским. Тот был помоложе и с загипсованной ногой.

Русского звали Вадик, и по официальной версии ногу ему сломали негры в кубинской культурной столице – Сьенфуэгосе. В два часа ночи, при численном перевесе в пять человек: наших было двое, их семеро. По его словам, негры всегда нападают только в таких случаях – когда их больше. Довольно странно, конечно, найти каких-либо агрессивных людей в этом спокойном городе, да еще в виде банды негров. Карлос, тот еще чертов расист, всегда говорит: Сьенфуэгос очень культурный город, мало негров. В общем, либо надо было очень сильно выделываться, либо кто-то здесь врет. Но мне с Вадиком точно детей не крестить, так что я сделала вид, будто верю каждому слову.

Мы проболтали около получаса, потом Вадик пригласил нас всех прийти выпить к нему с приятелем через пару часов.

Живут они у Мирты, я и сама там останавливалась не раз. Шикарная квартира, туда всегда приятно вернуться. Что ж, съездила домой оставить ноутбук и переодеться, вернулась за Иви. Но она приготовила ужин, чтобы покормить Карлоса, Кирилла и меня, и уже никуда не хотела идти. Карлос тоже устал, так что после ужина мы с Кириллом пошли в гости вдвоем. Идти было минут десять, за всю дорогу мы не проронили ни слова. Даже у меня был насыщенный день, а Кирилл-то успел смотаться в Виньялес и обратно! Тут бы уже упасть замертво, но это Куба, и мы как ни в чем не бывало идем в гости. Я подозревала, что у Кирилла и там был какой-то свой, особенный интерес.

Круглый стол, за который меня усадили, был хорошо мне знаком: однажды я собственноручно прикручивала к нему старую советскую мясорубку, чтобы наделать пельменей. Теперь же я с самым светским видом сидела за ним в компании шести русских мужиков в возрасте от 30 до 50 лет и двух молодых черных проституток. Пельмени? Какие пельмени? Да я вообще не умею готовить!

Под сигары, свернутые на фабрике несколько часов назад и проданные одному из ребят с черного хода, мы обсуждали по-русски, по-английски и по-испански рыбалку, ром производства завода Каней, пляжи и возможность заниматься сексом при наличии гипса на ноге. Девочки немного напрягались, будет ли у них обещанная работа. Все-таки по 30 кук за ночь ни одной из них упускать не хотелось. Если парень вдруг ничего не сможет, что насчет денег? Я их утешила, что все русские сильные, так что загипсованная нога не помеха, все будет хорошо.

Вадик стал звездой вечера, потому что показывал фокусы. Девчонки от него не отходили, хотя пришли по инициативе другого чувака, мутного какого-то мексиканца. Все его звали Камарон (креветка). У него на лице были белые пятна, и он вроде приехал на Кубу, чтобы от них вылечиться. Я в эту историю не поверила. Для медицинского туризма он был больно деловой – и девок подогнал, и марихуаны. Не ожидал при этом, что кто-то из русских на этой вечеринке владеет испанским языком. Тоже мне, деятель, сам ведь тоже по-русски не знал. Говорил с нашими по-английски, а с девками по-испански. В результате мрачно пялился на меня весь вечер, явно не понимая, откуда я взялась и что здесь делаю. Да я и сама не очень понимала, но было весело. Еще хозяйская дочь забегала, мы с ней расцеловались и перекинулись по-свойски парой слов, что окончательно чувака доконало.

Черные проститутки оказались очень милыми, приличными девчонками. Не вульгарные, аккуратные, хохотушки. Правда, при них ребята почему-то постеснялись курить траву, и забитый заранее косяк ушли курить в спальню. Как будто никто ничего не понял! Уж не знаю, зачем им это было нужно. Может, что-то еще было, помимо того косяка.

Я визуально поддерживала веселье, но оставалась трезвой. Это несложно, когда непрерывно трещишь на трех языках со стаканом в руке. Никогда не напиваюсь в незнакомых компаниях.

Кирилл весь вечер оставался совсем в стороне, но казалось, исподтишка за мной наблюдал. Мне показалось, что по-испански он понимает все до единого слова, но не в его интересах это афишировать. В половине первого ночи он засобирался уходить. Я тоже решила, что мне пора. А, ты с ним! – уважительно закивали девчонки. Ну, можно и так считать. Пришла с ним – ушла с ним, а остальное неважно. Ничего, там остался Вадик с фокусами, скучно не будет.

– Ты хорошо держишься, – с деланным безразличием бросил Кирилл, когда мы вышли на улицу. – Мне бы не помешал свой человек в Гаване. Дел много, местным не могу доверять.