Марина и цыган
Шрифт:
Не желая никого видеть, я выбрала путь через околицу. Но когда перебиралась по брёвнам через овраг, со мной произошло небольшое приключение. Обычно я довольно легко преодолевала это препятствие, однако сегодня мне не везло с самого утра. В общем, где-то на середине моя левая нога соскользнула с бревна. Испугавшись, что потеряю равновесие, я взмахнула руками и громко вскрикнула. В тот же миг на бревно вскочил какой-то парень и придержал меня сзади за плечи. После чего перепрыгнул на соседнее бревно и протянул мне руку.
Искоса взглянув на него, я заметила, что мой спаситель был необычайно красив и напоминал какого-то киноактёра. Но больше всего меня поразила даже
– Душевно признательна!
В ответ он бросил на меня быстрый, как молния, взгляд и молча кивнул. Думая, что парень последует за мной, я двинулась вперёд по тропинке. Но когда, не услышав его шагов, обернулась, то увидела, что он словно сквозь землю провалился. Так что я даже подумала: а не привиделся ли мне этот красавец?
Подойдя к нашему дому, я услышала доносившиеся из открытого окна голоса.
– Просто я беспокоюсь о ней: бродит целыми днями … Вот и сейчас: где она? Хоть ты ей скажи, я – для неё не авторитет! – нервно говорил Женька.
– Марине можно доверять, у неё есть голова на плечах, - спокойно отвечала ему бабушка.
– Но ведь она ещё маленькая. Вдруг с ней что-нибудь случится?
– А ты на что? Я на неё хозяйство со спокойной душой оставляю, когда не вернусь – всё в исправности. А вот на тебя положиться нельзя. Один раз зимой в город уехала, а корова едва не сдохла!
Дядька замолчал, вероятно, сражённый бабушкиными аргументами. Едва я вошла, как баба Тоня сообщила мне, что получила весточку от своей старинной подруги, которая живёт в километрах тридцати отсюда. И что, если я не возражаю, то она хотела бы погостить у неё денька два.
– Конечно, поезжай, бабушка! – рассудительно произнесла я. – Когда ещё такой случай представится! А за хозяйством я присмотрю!
– Да и то, Марина, десять лет мы с ней не виделись. «Приезжай, - пишет, - Тоня. Детей и внуков мы с тобой уже вырастили. А то помрём – так и не увидимся больше!»
Баба Тоня стала собираться в Чижово, где в пять часов её должен был ждать Иван Михайлович, чтобы отвезти к подруге.
– Ну, я пошла, до свидания, Марина! – сказала она, поцеловав меня в щёку. – Не скучай, через день-два буду дома. А Женька проводит меня и вернётся.
Оставшись одна, я села на лавку под домом и стала размышлять, чем бы заняться. Вдруг со стороны околицы показался какой-то парень. Это был Славик, который вёл на поводу настоящую лошадь. При виде меня парень заулыбался. Ответив на его приветствие, я стала с интересом рассматривать благородное животное, чинно бредущее за своим хозяином. Лошадь была серой масти со светлой выгоревшей гривой и длинным пышным хвостом. Наверно, она была уже немолода, хотя выглядела ещё вполне прилично.
– Откуда ты идёшь? – завела я разговор со Славиком, не спуская глаз с лошади.
– Да вот, Дымку выпасал, - просто ответил он, не убирая с лица улыбку.
– А сколько ей лет?
– Пять, - живо откликнулся парень, заметив мой повышенный интерес к своей кобыле.
– Она смирная? Не брыкается?
– Нет! Смирнее лошади во всём районе не найти!
– А можно мне на ней покататься? – спросила я таким тоном, словно речь шла, по крайней мере, о велосипеде.
– Конечно!
Славик был так рад оказать мне услугу, что, казалось, изъяви я желание – и он подарит мне Дымку насовсем. Парень подвёл лошадь прямо к скамье и я с его помощью взгромоздилась в седло.
– Но, пошла! Но!
Лошадь покорно тронулась с места.
– Только поводья не выпускай из рук, Марина! – крикнул мне вслед Славик.
По правде говоря, мне было страшновато: вдруг я не сумею справиться с таким большим животным? Однако кобыла смирно трусила по дороге, никуда не сворачивая, и постепенно я успокоилась. А потом, приноровившись, даже стала покачиваться в седле в такт лошадиному шагу, как заправский ковбой, и при этом гордо посматривала по сторонам. Но, к сожалению, улица была пустынна и меня никто не видел. Доехав до магазина, я хотела было спрыгнуть на землю, как вдруг заметила сидевших на лавочке под Фединым домом деревенских и непроизвольно ткнула в бок лошади левой ногой. Дымка тотчас же повернула в нужном мне направлении. Но не могла же я проехать мимо всей компании таким черепашьим шагом! Хлопнув рукой по лоснящемуся лошадиному боку, я тряхнула поводьями и звонко крикнула:
– Но! Вперёд! Но!
Дымка, словно поняв меня, немного убыстрила шаг. Но так как я продолжала всячески понукать её, кобыла перешла на настоящий галоп. При этом меня изрядно трясло и теперь я думала лишь о том, как бы удержаться в седле, одновременно подавляя в себе желание приникнуть к лошадиной шее и вцепиться в гриву. Впрочем, несмотря ни на что, я чувствовала себя абсолютно счастливой, так как скакала на настоящей лошади. Деревенские, наконец, увидели меня и, размахивая руками, стали что-то кричать. Однако я ничего не слышала из-за шумевшего в ушах ветра. Внезапно на дорогу выбежал какой-то парень и шутливо раскинул руки в стороны, словно желая меня остановить. Узнав Димку, я попыталась объехать его справа, но парень метнулся туда же, преградив мне путь. Все дальнейшие события запечатлелись у меня в памяти как в замедленной киносъёмке. Дымка, испугавшись неожиданно возникшего у неё на пути человека, шарахнулась в сторону и встала на дыбы. Покачнувшись от резкого толчка и едва не вылетев из седла, я с ужасом увидела занесённые над Димкиной головой лошадиные копыта. В этот критический момент все посторонние звуки словно перестали существовать для меня и в мозгу звучала лишь одна фраза: «Только поводья не выпускай из рук, Марина!»
Скорее от страха, чем соображая, что делаю, я изо всех сил потянула на себя поводья. Лошадь заржала и, закусив удила, подалась немного назад. Этого оказалось достаточно, чтобы её копыта опустились не на голову бледного, как смерть, Димки, а на дорожную пыль. Спустя мгновение, как ни в чём не бывало, Дымка уже мирно трусила по дороге, а наперерез через овраг к нам бежал перепуганный хозяин, наблюдавший за всей этой сценой издали. Так как я больше не понукала её, лошадь перешла на шаг и Славику удалось схватить Дымку за повод:
– Тпру! Приехали!
Выбравшись из седла, я вежливо поблагодарила парня за доставленное удовольствие и, с трудом передвигая одеревеневшими ногами, побрела к дому. Возле самых ворот я обернулась: Славик, как зачарованный, всё стоял на том же месте и смотрел на меня. А за его спиной Дымка, опустив морду, щипала с обочины траву.
Отлежавшись после верховой езды, я решила заняться переоборудованием чердака, так как горница не являлась надёжным убежищем из-за того, что туда в любой момент мог зайти кто угодно. Приставив к чердачному проёму лестницу и забравшись внутрь, я прежде всего выкинула оттуда всякий ненужный хлам. Затем, подняв кучу пыли, подмела