Марина и цыган
Шрифт:
сор и протёрла всё влажной тряпкой. А также натаскала туда из сада заранее высушенную траву, принесла из чулана кипу журналов «Огонёк» и половичок из спальни. Для освещения чердака я разыскала в ящике буфета толстую стеариновую свечу. Кроме того, в случае нужды, можно было взять в чулане керосиновую лампу. Управившись с уборкой, я спустилась с чердака не по лестнице, а по верёвке и ещё освоила другой спуск: для этого нужно было, держась рукой за чердачную дверцу, спрыгнуть на кирпичную ограду, а оттуда – на землю. В заключении я хотела было повесить на чердачное окно занавеску, но потом передумала и на всякий случай спрятала
Вполне довольная собой, я ухватилась рукой за шест и стала озирать окрестности. Понаблюдав некоторое время за деревенскими, перебравшимися на своё обычное место, и не обнаружив более ничего интересного, я хотела было спуститься вниз, как вдруг услышала, что во дворе кто-то разговаривает. Это были дядька и Вадим, которые стояли на пороге нашего дома. Причём Женька держал в руках ведро со свежей рыбой. Едва я высунула голову из-за конька крыши, как Синеглазый спросил:
– А где Марина?
– Ушла! – кратко ответил дядька.
После чего он понёс рыбу в дом, а Вадим направился к нашему туалету. Не успела за ним закрыться дверь, как я, спрыгнув вниз, бесшумно пронеслась в том же направлении и, молниеносно повернув вертушку, также быстро вернулась обратно. Устроившись в чердачном проёме, я спустила ноги вниз и с интересом стала ждать дальнейшего развития событий.
Вначале Синеглазый пытался открыть дверь рукой. Затем, придя в ярость, начал таранить её, налегая всем телом. Созерцая, как ходит ходуном дверь от града сыпавшихся на неё ударов, я подумала, что самое время выпустить его оттуда. Однако, прислушавшись к доносившимся из туалета проклятиям, решила не рисковать. К счастью, в этот момент из дома, привлечённый шумом, выбежал Женька и освободил своего приятеля. Выскочив из туалета, Вадим уставился на меня, как разъярённый бык на красную тряпку. В ответ я, чувствуя себя в относительной безопасности, одарила его и дядьку сверху ослепительной улыбкой. После чего, сделав наивное лицо, сказала:
– Ах, это ты, Вадим? Привет! Что ты делал в нашем туалете?
– Крышу снимал! – пробурчал тот в ответ, отведя глаза.
Он хотел было ещё что-то добавить, однако Женька обнял своего приятеля за плечи и стал ему что-то нашёптывать.
– Марина! – затем громко произнёс дядька. – Тут Сергей нам рыбы дал: он сегодня утром на рыбалку ездил. Пожарь её, чтобы не пропала!
– Ничего, она живая и в воде не пропадёт! – ответила я, не двигаясь с места.
Тогда они ещё немного пошептались, косясь в мою сторону.
– Марина, спускайся, мы уходим! – снова громко объявил Женька и они вместе с Синеглазым действительно вышли за ворота.
Выждав некоторое время, я спустилась с чердака и направилась в сад, желая полакомиться яблочком. Пока, остановившись возле грядок, я лениво размышляла, на какое дерево мне залезть, за моей спиной вдруг послышался лёгкий шорох. В ту же минуту мне заломили руки за спину и знакомый голос издевательски произнёс:
– Что же ты не интересуешься, чем я занимался в вашем туалете?
Смерив Вадима презрительным взглядом, я молча
– Марина, мы отпустим тебя при условии, что ты согласишься поцеловать нас с Вадимом по десять раз каждого.
Так как я онемела от его наглости, то дядька, переглянувшись со своим соучастником, добавил:
– В таком случае, мы обойдёмся и без твоего согласия!
И подтолкнул Синеглазого в спину:
– Давай!
Тот нерешительно взялся обеими руками за края гамака и склонился надо мной. В ответ я попыталась вложить в мой взгляд всё презрение, на какое только была способна. Вероятно, почувствовав это, Вадим внезапно разогнулся и отошёл в сторону.
– Чего ты боишься? – с досадой спросил Женька. – Вот, смотри, и бери с меня пример!
Но как только он наклонился надо мной, я быстро плюнула ему прямо в левый глаз, так что дядька не успел увернуться. Пока Женька, отскочив в сторону, протирал глаза, пока затем они с приятелем, отойдя от меня на приличное расстояние, совещались, я сумела освободить руки и, выбравшись из гамака, запрыгала к ближайшему дереву. Когда парни подбежали к нему, я уже, сидя на суку, успела распутать верёвку на ногах. В гневе, что птичка упорхнула, дядька обхватил обеими руками ствол дерева и принялся трусить его.
– Осторожно! – крикнул ему Вадим, в то время как я продолжала бросать вниз спелые вишни, целясь прямо в Женькину белую рубашку.
– Ничего, - хмуро ответил тот, - всё равно сама будет рубаху стирать!
Иронично хмыкнув, я сбросила вниз ещё пару вишен и на белой ткани расплылись два красных пятна. Убедившись в тщетности своих действий, Женька изменил тактику и стал карабкаться вверх по стволу. За ним последовал его приятель. Однако я, хватаясь руками за ветки, перебралась на соседнее дерево и, спрыгнув вниз, побежала к дому. Заперев за собой дверь, я стала хладнокровно наблюдать через окно за тем, как парни безуспешно пытались проникнуть внутрь.
Самое время было заняться рыбой. Почистив и выпотрошив её, я снова выглянула в окно и заметила, что дядька с Синеглазым зашёл в наш летний душ. Потихоньку выбравшись через заднюю дверь, я подкралась к душевой и приложила ухо к стене. К сожалению, доносившиеся оттуда голоса перекрывал шум льющейся воды. Наверно, запыхавшись во время погони за мной, приятели решили освежиться. Так как я сама каждый день мылась там, то знала, что само строение состояло из двух частей: душевой и раздевалки. Дверь же имелась только внутри, потому что со двора всё равно ничего не было видно.
Проникнув в раздевалку, я собрала всю одежду, которую парни так неосторожно оставили без присмотра, и унесла с собой. Затем развесила обе рубашки на нижних ветвях ближайшего дерева, намочила под умывальником брюки и, связав мокрые штанины «морским» узлом, не поленилась забросить их на самую верхушку. После чего, подтащив к душевой лестницу, забралась на крышу, где находился бачок с водой. При этом мне случайно удалось подслушать фрагмент диалога между Женькой и Вадимом.
– Похож я на Венеру? – спросил Синеглазый у дядьки.