Марина
Шрифт:
– Понятно. Она пострадала от преступников. Но ты -то тут при чем?
– Не знаю. Но если она оговорила в своем завещании это условие, то эначит это было для нее важно. И вообще, это ее право.
– Хорошо, поехали дальше. Отдельный пункт в завещании - коллекция кошек. Не живых, не пугайся. Какие-то фарфоровые, пластмассовые, каменные и так далее. Всего около тридцати штук...
– О, господи! Они размножились! Помню я эти страшилища!
На мой взгляд они дествительно были безобразные.Если бы мне кто-то подарил такое сокровище, я бы выбросила этот кошмар без всякого сожаления. А теперь придется хранить, как
У меня все никак не укладывалось в мозгу: родные отец и мать попрекают своей заботой, своими благодеяниями. А тут чужая по сути женщина оставляет в наследство домище в Германии. Что ж, видно придется мириться с безобразными изваяниями весьма симпатичных мне в общем зверей. Тем более, что Каромат очень ими дорожила. Особенно трепетно она стирала пыль с монстра из темносерого стекла. Я думаю, что на кошку это творение рук человеческих похоже было, как к примеру я на Джулию Робертс. То есть имеются, конечно, общие черты типа: млекопитающее, Homo sapiens, самка... У статуэтки же с настоящей кошкой была всего одна общая черта - название. А если еще вспомнить, что вместо глаз у этой с позволения сказать кошки были две зеленых стекляшки невообразимо ядовитого оттенка, то единственное, что приходит на ум - это отсутствие даже зачатков художественного вкуса у Карамели. Ладно, спрячу куда-нибудь подальше, чтобы люди не пугались...
– Ты меня слушаешь? Ау! Значит, какой-никакой мотив преступлений вроде бы наметился. Теперь моя задача - найти те ниточки, которые связывают с ними всех живых и мертвых, кто так или иначе засветился.
– Я тебе в этом не помощница. Кроме Тамары и Сашиного мужа я никого не знала...
Вадим протянул через столик руку и сжал мои пальцы. По идее я должна была ледяным голосом прошипеть "Не смей ко мне прикасаться!" А я растаяла. Его прикосновение было родным, приятным и даже интимным несмотря на то, что мы сидели на террасе кафе уже не одни. Люди в Германии были настолько необременены мыслями о добывании прожиточного минимума, что запросто могли себе позволить удовольствия и покруче кока-колы.
– Давай мириться!
– на лице Вадима засветилась его неотразимая улыбка.
– Ну, болван я, признаю...До меня все поздно доходит. Мариночка, сделай, будь добра, скидку на мужское врожденное скудочувствие... Поехали домой?
Он оставил деньги прямо на столике, не дожидаясь официантки. Я была не в силах противиться его обаянию, да, впрочем, и не очень-то хотелось.
В доме меня ожидало настоящее потрясение. Гостиная благоухала изысканным ароматом, исходившим от огромного букета незнакомых мне нежно-лиловых цветов. Вадим усадил меня к столу и откупорил бутылку " Шардонне". Но, когда я потянулась к бокалу, он сказал, что самый главный сюрприз он еще и не преподнес.
– Закрой глаза, - и исчез в направлении кухни.
Сюрпризы в моей жизни - явление далеко не безобидное и я жульничала, подсматривая из-под опущенных век.
Мой детектив появился в гостиной с небольшой корзинкой, украшенной голубым бантом. Поставив корзинку на стол, он скомандовал:
– Можно!
Я осторожно приоткрыла глаза и застыла, не в силах вымолвить ни слова от умиления и восторга. В корзинке на мягком кусочке искусственного меха спал, свернувшись клубочком рыжий
– Угодил?
– Еще и спрашиваешь! А почему он спит? Он не болен?
– Не думаю. Он переваривает свой обед. Этот обжора слопал дневную порцию консервов. Кстати, его зовут Ринго.
– В честь Ринго Старра? Вот не думала, что ты поклонник битлов.
– Какая ты недогадливая! Присмотрись к подарку.
Мои глаза обежали корзинку раз, другой, третий, пока не наткнулись на маленькую коробочку, искусно привязанную к банту. Ну, конечно, "ринг" по- русски " кольцо "! Все как в лучших мыльных операх - цветы, обручальное кольцо и примирение...
Вадим подал мне бокал с вином
– Мир?
А могло быть иначе? Котенок, маленький полосатый клубочек, сделал меня сговорчивой и податливой. Ни роскошный букет, ни кольцо с небольшим бриллиантиком без котенка не смогли бы так смягчить меня. Расчет Вадима был безупречен. Я вздохнула и кивнула головой.
– Ты не хочешь ответить на мое предложение?
– Если речь о кольце, то я согласна обручиться с тобой!
– То есть, ты устанавливаешь для меня испытательный срок?
– Можно и так сказать.
– Слава богу, что не отказала совсем... И еще один сюрприз - Вадим вынул из барсетки мой паспорт.
– Визу тебе продлена еще на две недели. Моя фирма наняла тебя в качестве переводчика для проведения следственных мероприятий с выходцами из России. Довольна?
– Знаешь, Вадим, я не могу точно описать свои чувства по этому поводу. Как-то все сложно стало. Если раньше я шла по жизни пешком по белым и черным полосам, то теперь мне кажется, что я лечу на карусели. Раньше я огорчалась, когда черная полоса была куда шире, чем мои нервы могли безболезненно это перенести. Теперь же черные и белые полосы меняют друг друга с такой скоростью, что оба цвета слились. Получился серый... Еще утром я бы наверное обалдела бы от счастья, получив кольцо и букет вкупе с предложением руки и сердца. А сейчас... Вобщем, я согласна на обручение и ... Спасибо за визу.
– Пожалуй, ты сама все усложняешь. Нельзя ли жить попроще?
– Серьезные вещи нельзя воспринимать очень просто.
В конце концов настроение у нас обоих было испорчено. И когда Вадим спросил, почему я не надеваю кольцо, я ответила, что боюсь поцарапать котенка. Оба мы расхохотались, но ночь провели порознь, в разных комнатах. Я нянчила Ринго, который несносно пищал и искал свою теплую мохнатую маму-кошку, тычась маленьким носиком в мои руки. Потом мы с ним уснули и проспали допоздна.
На следующий день с утра заявилась Райка с двумя своими девчонками, третью она оставила у свекрови. По гостиной пронесся ураган. За считанные секунды резвые барышни перевернули, уронили и испачкали шоколадом все, что смогли достать. Райка сначала отлавливала то одну, то другую. Это мало помогло. Пока она делала внушение одной дочери, вторая со счастливым смехом отрывала бахрому от портьеры.
– Все! Сил моих больше нет!
– возвопила Райка.
– Быстро собирайся! Мы едем в наш загородный дом. Тебе не повредит побродить под соснами. Девочки, пошли на улицу. Подождем тетю Марину у машины, не то вы разнесете весь дом.