Марионетка для вампира
Шрифт:
— Не хотите ли присесть?
Приподняться со стула я не могла. Тяжелая, как и прежде, рука пригвоздила меня к стулу. Не прошла у барона лишь седина. Такие процессы от прилива жизненных сил, видимо, не зависят.
— Вера, я великолепно себя чувствую. Но даже падая, не заставил бы вас стоять…
— Вы мне это наглядно продемонстрировали в сугробе! — вспылила я нечаянно. — Простите…
— Ваш ход, пан барон! — спас меня старик от первой семейной ссоры.
Петер походил. И через два или три хода, а может и того меньше — я уже не
Барон подал мне руку. Я поднялась. Мы уже поужинали. Даже с Карличеком за одним столом. И наверх тот тоже успел отнести полный поднос. Что теперь… А?
— Милан, вы специально оставили шкатулку открытой?
Мы оба обернулись на скрипучий голос пана Драксния.
— Пытаетесь пристыдить меня? — он буравил барона желтым взглядом.
Петер улыбнулся. Очень добро. И погладил мой локоть.
— Пристыдить вас? Да боже упаси… Это невозможно!
Старик тут же поднялся, схватил когтями шкатулку и поплелся к двери.
— Господи боже ж мой! — барон даже отступил от меня на шаг и с полминуты смотрел в пустой дверной проем таким же пустым взглядом. — Я действительно ни на что не намекал, — прошептал он, обернувшись ко мне. — Просто навел порядок, чтобы ничего не напомнило тебе о пережитом ужасе…
Он закусил губу и опустил глаза к моей окольцованной руке.
— И нашел эту шкатулку. Я не забираю подарки. Твой подбородок, — Петер приподнял мою голову осторожно, двумя пальцами. — Почти не видно. Бедная… Мне безумно стыдно… Не знаю, сумеешь ли ты простить меня, но я буду упрямо стараться заслужить твое доверие…
Он убрал руку и снова спрятал взгляд в моем кольце. Я сжала ему пальцы.
— Простить или забыть? — я говорила тихо, хотя мне нечего было скрывать от Карличека, если тот вдруг снова стережет меня, спрятавшись за дверь. — Мне было страшно и больно. Так что не верю, что забуду ваш укус. Однако я сумела понять ваши действия и честно пыталась простить всю неделю, но пока… Пока у меня не получилось, буду с вами честной. Однако я скучала по вам, Петер. И проклинала стену между нашими комнатами.
Я специально не сказала «спальнями».
Барон стиснул в ответ мои пальцы, а свободной рукой тронул за щеку.
— А я все ждал, что ты постучишь. И все искал слова, которыми сумею убедить тебя остаться в коридоре. Но ты…
— Не пришла, — заполнила я паузу с грустной улыбкой. — Я не хотела вас смущать.
— Я знаю и благодарен за это. Но мне было грустно, очень грустно одному. Впервые я так остро ощутил одиночество.
— Вы были не одни, — я потерлась о его щеку, и он тут же сжал пальцы в кулак.
— Да мы не одни даже сейчас…
Он отпустил мою руку и взял под локоть, чтобы развернуть к двери. Пан Драксний еле передвигал ноги. Барон поспешил к нему, но тот, зло зыркнув на хозяина особняка, резко повернул к шахматному столу, на котором впервые
— Считайте это свадебным подарком! — старик сунул в руки барона бархатную шкатулку и, когда тот тронул на ней замочек, хрипло прорычал: — Можете не проверять, у меня прекрасная память на вещи. Все, что принадлежало вашей матери, здесь, а это вот другое…
Карманы у пана Драксния оказались глубокими: он все выкладывал и выкладывал из них драгоценные металлы: не только разные колье, но даже серебряные ложки. Скоро посреди шахматной доски, завалив половину фигур, выросла довольно высокая гора из драгоценного барахла. Барон молча стоял над ней, прижимая к груди полученную шкатулку.
— Можете заложить, как все остальное, — выплюнул старик ему в лицо. — Женщина стоит дорого. Это веками не меняется, так что я все помню, не подумайте!
Он даже пальцем затряс перед носом барона, но тот не двинулся с места, вообще не пошевелился. Кажется, и губы остались в полном покое, когда выдавали слова:
— Вере не нужен ни титул, ни драгоценности, ни наряды…
— Вы так думаете? — старик аж зубами заскрежетал. — Или она вам это сказала? И вы верите в честность женщины, когда та говорит подобные вещи…
— Я верю не женщине…
В груди похолодело, и я жалела, что барон оставил меня у окна — ухватиться не за что, а от его слов упадет и здоровая, а я последнее время чувствую себя, да и действую, как не совсем здоровая… женщина.
— Я верю ее поступкам. Она трижды отказывалась выйти за меня замуж. Потом швырнула мне в лицо последнюю ценную для меня вещь — любимые серьги матери, которые я ни за что бы не поставил на кон. Ну, а что касается нарядов, то их, увы, больше нет. Вера! — он неожиданно обернулся ко мне, встав к старику спиной: — Вы ничего не хотите мне объяснить?
— Это не она, Милан! — пан Драксний не позволил мне даже ахнуть. — Это сделал я. И ключ вам не отдам, даже не просите!
— Это я! — громче него выкрикнула я. — Это сделала я, а пан Драксний только замок дал и затем спрятал куда-то сундук. И нечего меня выгораживать! Я сама собиралась рассказать это ба… мужу.
Я замолчала, но никто из этих двоих не заговорил. Тогда я сделала решительный шаг к шахматному столу и тронула барона за локоть:
— Я хочу с вами поговорить. Об этом. Наедине! — добавила я на пару октав выше.
— Пройдемте в библиотеку…
— Вам кофе туда подать? — донеслось у меня из-за спины.
И на счастье Карличека в моих руках в тот момент ничего не оказалось. Даже кочерги! Но в голосе моем нашлось достаточно острых ноток, когда я развернулась в полумрак, чтобы отыскать «пасынка».
— Мне кажется, я ошиблась с подарком — надо было подарить тебе часы!
— Ну так и скажите, что спать собираетесь, а не книги читать… — не смог не съязвить карлик и побежал прочь.
Да, да, у барона-то руки были полными… Хотя со шкатулкой он вряд ли расстанется подобным образом.