Мария-Эстелла, или Призраки из прошлого
Шрифт:
— Добрый вечер, монсеньор.
— Добрый вечер, сердце моё, я вижу, вам нравится?
— Да-да-да! — она даже подпрыгнула. — Вы же позволите мне сесть за руль? — спросила осторожно, ждала ответа.
— Думаю, да, — улыбнулся он. — Но мне кажется, что сначала нужно поужинать. Поехали?
Она кивнула, и тогда он забрал у неё сумку, открыл ей дверь и помог сесть.
* 31 *
Машина остановилась в паре кварталов от палаццо д’Эпиналь. Элоиза посмотрела на Себастьена и оба рассмеялись.
— Сердце моё, я, конечно, знал, что вы слегка сумасшедшая,
— Вы не знали, насколько? Как вы говорите — да ладно, ведь мы оба целы, машина цела и всё в порядке, ведь так? — она не видела своих сияющих глаз и счастливой улыбки, а и видела бы — не удивилась, наверное.
Очень уж всё было хорошо.
— Ну да, но скажите, вы ведь не всегда ездите именно таким образом?
— Нет, конечно, — фыркнула она. — Сейчас же ночь, машин мало, и вообще.
— Что — и вообще?
— Ну ладно, расскажу. На самом деле я тоже смотрела на такую машину. Думала, нужна ли мне третья, или продать мою маленькую.
— Эээ… маленькая — это потому что не внедорожник?
— Ну да. И так и не надумала ничего. А сегодня выхожу и вижу вас!
— С этой машиной?
— Именно.
— И что вы подумали?
— Что будет хорошо, если вы дадите попробовать, что ж ещё, — рассмеялась она.
— Довольны?
— Ещё бы! Здорово. Давно так не ездила, — она светилась и улыбалась.
— Сердце моё, вы никогда не занимались экстремальным вождением?
— Совсем немного, — ответила она, не глядя на него и не видя выражения его лица. — Наверное, нужно было больше. Вы вот не знаете кого-нибудь, с кем можно было бы позаниматься?
— Карло, — ответил он без колебаний. — Он делает всё то же, что и вы, только у него при этом, простите, голова на месте остаётся.
— О да, некоторые маневры я и впрямь умею выполнять недостаточно хорошо, — пожаловалась она.
— Скажите, и вы что, никогда не попадаете в серьезные аварии?
— Почему? Попадаю. Как все, наверное. Вряд ли сильно больше. Вы же помните ту фару, наверное.
— И часто въезжают в вас?
— Ни разу не помню. Обычно виновата я.
— Черт, да как вы живы-то еще? — он так сверкнул глазами, что она задумалась наконец-то — а не говорит ли вообще лишнего.
— Вам честно сказать?
— Конечно!
— Потому, что моя кузина Доменика гениальный хирург.
— То есть? Вы хотите сказать, что вам случалось сильно разбиваться?
— Да, — пожала она плечами.
Ей было двадцать шесть, и вытащила её Доменика, никто другой бы не справился. Сейчас уже почти без последствий. Если не считать за последствия постоянный приём сосудистых препаратов.
Он выдохнул. Помолчал, еще раз выдохнул.
— Похоже, что когда-то давно некому было вправить вам мозги. Скажите, генерал знает о том, каким образом вы водите машину?
— Да нормально я вожу машину, я же не всегда вот так, как сейчас! И, помнится, вам уже случалось со мной ездить. Просто… вечер такой, и машина у вас правда отличная.
— Черт, я сейчас рассыплюсь на две половинки. Одна говорит, что вас необходимо запереть, отобрать у вас все машины и выпускать на улицу только с водителем, а вторая — что я сам такой и не имею никакого права вас воспитывать.
— Второй вариант мне нравится больше. Здорово же покатались, правда? Вот
— Нет, — он серьезно на неё посмотрел. — Но вы-то не Карло.
— А чем я хуже? — ну вот, доболталась.
Совсем не соображаешь, дорогая. Решила, что разговариваешь с Линни или Марго. А это не сестра и не подружка, это мужчина, которому не может нравиться, что ты ездишь, как ненормальная. И ещё получаешь от этого нереальное удовольствие.
— Почему же хуже? — мягко спросил он.
— В общем, так, монсеньор, — вот ведь, еще разреветься не хватало тут сейчас, — я всё поняла, тему закрываем, больше ни я к вам, ни вы ко мне в машину ни ногой, и точка. Да, мне нравится ездить быстро и очень быстро и иногда не по правилам. Да, я это делаю при удобном случае, и мне показалось, что сегодня именно такой. Это касается только меня, и всё. Если это кого-то не устраивает — не проблема. Если это не устраивает лично вас сейчас — так я домой пешком дойду, здесь недалеко.
Она на самом деле собралась уже выбираться наружу, но была остановлена решительным жестом.
— Элоиза, сердце моё, не обижайтесь, пожалуйста. Более того, простите меня, очень вас прошу, я, безусловно, не должен был говорить вам всей этой ерунды. Я гадкий лицемер, я сам ровно такой же и тоже всегда считаю, что это моё дело, и то, как я вожу машину, никого больше не касается. Вы, безусловно, тоже имеете на это полное право. Если что-то случится с Карло — я очень огорчусь, конечно, но приму это как данность. А если с вами — то никогда не прощу себе, что не смог вас уберечь. Хотя знаю, что беречь человека от него самого бесполезно. Мы отлично покатались, и я готов звать вас ещё — при малейшей возможности. Вы водитель безумный, но очень хороший. А если хотите, можем поговорить с Карло, чтобы он потренировал вас на всякие трюки и штуки. Хотите?
Она повернулась к нему и узрела на лице крайнюю степень раскаяния. И… он на самом деле испугался, что она сейчас снова убежит в ночь.
— Хочу, — выдохнули, кажется. — Скажите, вам в самом деле понравилось?
— Да, — рассмеялся он. — Мир?
— Мир, — улыбнулась она, ещё пока осторожно.
Он тоже выдохнул.
— Эх, выпить бы сейчас…
— Не отказалась бы, в самом деле, — согласилась она.
— Оставляем до дома?
— Да. Думаю, дома найдется.
— Еще бы, конечно! Тогда, пока мы не вернулись, я должен ещё кое-в-чем перед вами повиниться, а то мало ли — вдруг вылезет где-то, и вы станете меня душить, или решите идти домой пешком, — улыбнулся он.
— Что ещё? — нахмурилась она.
— Я договорился с охранником вашего клуба, и он показал, где можно было посмотреть в окно на вашу тренировку. Не на всю, конечно, где-то последние минут двадцать. В вашем зале очень удачно горел свет. Я поражён, Элоиза. Вы творите какие-то недоступные моему пониманию вещи.
— Это же просто упражнения, — пожала она плечами, впрочем, с улыбкой, ей было приятно.
— А в самом конце определенно был какой-то непростой танец.
— Да, сарабанда, — в самом деле, сегодня получилось достаточно пристойно, руки были на месте, и с полупальцев она не валилась, как иногда бывает под конец дня.