Мария Федоровна

Боханов Александр Николаевич

По счастливой случайности эти сокровища не были отняты у нее во время двухлетнего пребывания в Крыму. Революционеры-мародеры всех мастей, ограбив и даже убив немалое число хозяев дорогих редкостей, не тронули самого главного владельца их — Императрицу Марию Федоровну. В те бесконечно долгие и опасные месяцы крымского заточения сами по себе эти вещи мало что и значили для Романовых-арестантов. Куда чаще и больше волновали заботы, в буквальном смысле слова, хлеба насущного. В Европе же все изменилось.

Сразу же возникла проблема денежных средств, а родственники поняли, что их «мама», «тетушка», «теща», т. е. Императрица Мария,

владеет огромным состоянием. Никто в точности не ведал, какие предметы в него входят и в какие суммы они оцениваются, но что они стоят очень дорого, в том сомнений не было.

Энергичный и безответственный зять Александр Михайлович несколько раз обращался к теще с призывом продать ювелирные украшения и «вложить деньги в надежное дело». Мария Федоровна, ничего не понимавшая в коммерции, слишком хорошо знала мужа дочери и не сомневалась, что любое «надежное дело» Сандро неизбежно скоро вылетит в трубу. Предложение это было столь легкомысленным и неприличным, что она по этому поводу с зятем даже и говорить не стала.

Проблема сокровищ Царицы занимала не только членов ее семьи, но и коронованных родственников. Король Христиан X очень хотел посмотреть на коллекцию, но владелица любезно сказала «нет», считая, что это «ее личные вещи». Упорство старой тетки Король воспринял как оскорбление и уже без всяких околичностей бесцеремонно стал требовать, для покрытия ее расходов, продать или заложить драгоценности.

Английского Короля Георга V и Королеву Мери тоже мучило любопытство. Еще в пору молодости Короля, когда он приезжал к деду и бабке в Данию, то видел на тетушке такого высочайшего класса украшения, которых не имела ни одна из его английских родственниц. Даже его бабушка по отцовской линии знаменитая Королева Виктория ни в чем подобном на людях не блистала.

Что же касается Королевы Мери, то она хоть и происходила из древнего аристократического рода Герцогов Тек, но выросла почти в нищете. Родители влачили жалкое финансовое существование, кредиторы осаждали постоянно, и только замужество в 1893 году с Георгом Герцогом Йоркским, внуком Королевы Виктории, позволило Принцессе Виктории-Марии Текской вырваться из беспросветных тисков безденежья.

Восшествие в 1910 году на Британский Престол Георга V все резко изменило в жизни Мери. Она стала Королевой и у нее появилась и средства, и возможность отдаться своему давнему и главному увлечению: коллекционированию драгоценностей. В дорогих ювелирных и антикварных магазинах Лондона Королева приобрела репутацию знатока редкостей.

Собрание Русской Царицы ее живо интересовало, и трудно сомневаться, что интерес Короля к ларцу русской тетушки все время подогревался коллекционерской страстью супруги. Личные же пристрастия Георга V лежали совсем в другой сфере, далекой от мира «красивых вещиц». Дерби и регаты — вот неизменные «хобби» монарха.

Что конкретно удалось вывести «тети Минни», было неясно; сама она драгоценности не показала, а спрашивать о том Венценосная Чета сочла неуместным. Однако Король несколько раз все-таки «по-дружески» советовал ей «надежно хранить свои драгоценности» и даже предлагал «для полной сохранности» поместить их в сейф одного из банков Лондона. Предложение английского коронованного племянника не вызвало никакого отклика у Вдовствующей Императрицы.

Для Марии Федоровны эти блестящие предметы имели не только материальную ценность. Она прекрасно осознавала,

что ей, Царице, принадлежат вещи, которых другие не имеют и иметь не могут. Это были осколки пропавшего мира, памятные частицы той эпохи, в которой она жила прежде и с которой не рассталась до конца. Любая безделушка из коллекции высвечивала в ее памяти неповторимые эпизоды минувшего времени, столь дорогого и незабываемого.

Когда на нее нападала тоска одиночества, она доставала свои сокровища, открывала те или иные футляры, любовалась предметами и погружалась в сладостные воспоминания. Дочери Ксения и Ольга не раз просили Мама что-нибудь им подарить из ее собрания, но она немедленно пресекала подобный разговор одной и той же фразой: «Когда меня не станет, вы получите все».

Родственники и знакомые часто пугали ее, что, «как стало известно», различные аферисты и даже «коммунистические агенты» охотятся за сокровищами Царицы и воспользуются первым подходящим случаем, чтобы их похитить. Об этом ей говорил Георг V; часто эту тему муссировала старшая дочь.

Самолюбивая и тщеславная Ксения не признавала на свете никаких приоритетов, кроме интересов собственного благополучия и благополучия своих детей. Под водительством мужа, амбициозного Великого князя Александра Михайловича, которого она обожала безмерно, даже после того как их брак фактически перестал существовать, Ксения Александровна превратилась в законченную эгоцентристку.

Соображения морального и династического порядка для нее уже не имели значения, а вот драгоценности, способные обеспечить безбедное существование ее и ее отпрысков, не оставляли спокойной. Именно Ксения особенно рьяно все время разжигала в Марии Федоровне опасения и страхи за судьбу ларца с сокровищами, надеясь, что матушка согласится переправить их в Англию под опеку Короля Георга. А со своим кузеном уже будет легко договориться о залоге или продаже каких-то предметов; ведь они всегда так хорошо понимали друг друга, а с Королевой Мей они вообще — задушевные подруги. Однако мать и не помышляла о том, чтобы расстаться с драгоценностями, и все усилия Ксении оказывались тщетными.

Старшая дочь Царицы не собиралась обосновываться в провинциальной Дании, с самого начала беженства решив поселиться в Англии. Король и Королева оказали ей помощь, и Ксения Александровна обосновалась в королевских коттеджах недалеко от Виндзорского замка: сначала временно в Лонгморе, а затем для постоянного проживания во Фрогморе. Получив пристанище, надо было решать финансовую проблему; требовались деньги и для себя, и для обучения собственных сыновей. На поддержку непутевого мужа Сандро рассчитывать было нельзя: он сам почти все время был без гроша в кармане, а если деньги и появлялись, то тратил их без оглядки.

Неожиданно, как показалось Ксении, представилась новая возможность получить большие средства. Случай этот был связан с именами убитых Николая II и Александры Федоровны. В начале 20-х годов стало известно, что в руках у большевиков оказалась их интимная переписка, выдержки из которой опубликовали под сенсационными заголовками некоторые газеты в Америке. Ксения, ознакомившись с этими фрагментами, писала Марии Федоровне, что письма «самого интимного характера, а некоторые удивительно прекрасны — просто грешно их читать». Мать и сестры убитого Царя были категорически против подобного кощунства: выносить на публику сугубо интимные послания.