Мария Федоровна
Шрифт:
Гости немного освоились, отдохнули, а вечером их повезли в Королевский театр Ковент-Гарден на оперу Дж. Верди «Эрнани» с несравненной Аделиной Патти и с не менее знаменитым Франческо Грациани.
Последующие дни были заполнены встречами, поездками, балами. Цесаревича дружески опекал Английский Престолонаследник, а Минни почти не разлучалась с Алике. 8 июня лорд Каррингтон, которого Александр еще знал по Висбадену, повез Русского Принца и сопровождающих его лиц на скачки в Хэмптон. Сам правил экипажем, запряженным четверкой. Эта поездка прошла весело и интересно.
Первые дни Королева Виктория не выказывала желания видеть русских гостей. Но вот на пятый день,
Приём был любезный, но довольно непродолжительный и не произвел особого впечатления. По окончании высочайшего завтрака Королева предложила осмотреть парк, что сделали с большим удовольствием. Эта прогулка понравилась. Всё в Виндзорском парке радовало глаз. «Парк идеальный и что за аллеи — чудо!» — записал Цесаревич.
Александру и Минни многое нравилось в Англии. Неповторимый английский пейзаж, удивительные парки и цветники, благоустроенные улицы и аккуратные дома в городах, распорядительность и воспитанность всех сопровождающих и прислуги. Александр с борта Королевской яхты «Виктория и Альберт» наблюдал за маневрами британской военной эскадры на рейде Портсмута и нашел флот в прекрасном состоянии.
Цесаревича почти все время сопровождал принц Альберт-Эдуард, с которым Цесаревичу было просто; они оставались добрыми друзьями. Берти его возил в театры, в аристократические клубы («Marlborough Club»), где допоздна задерживались за партией в вист. Однажды в Лондоне поехали смотреть новую английскую игру в Поло, где участвующие были верхом на лошадях. Александру вообще очень нравилось, как подобные публичные мероприятия организованы в Англии.
Немало было и других впечатлений. Почти два месяца семья Цесаревича провела в Англии. Много путешествовали. Александр несколько дней потратил на поездку на северо-восток Англии в город Гулль, где по его заказу строилась яхта «Цесаревна». В присутствии хозяина судно было спущено на воду и совершило пробное непродолжительное плавание. Александр был в восторге от судна, и его радовала мысль, что теперь и у него будет собственная яхта.
Русским гостям были показаны Королевские резиденции: Букингэмский и Сандригэмский дворцы в Лондоне, резиденции в Виндзоре на запад от столицы и Осборн — на юге страны на острове Уайт. Наиболее сильные воспоминания остались от Виндзора. Огромный замок, заполненный замечательными художественными и историческими предметами, казался сказочным, производил неизгладимое впечатление. Один из дней им почти целиком посвятила дочь Королевы Принцесса Елена (в замужестве герцогиня Шлезвиг-Гольштинская), показавшая парк, мавзолей и капеллу Сент-Джордж. Александр подробно осмотрел лошадей в конюшнях и псарню, где содержались знаменитые гончие Королевы.
Русскому престолонаследнику многое нравилось в Британии, но существовали причины и для недовольства. Королева вначале не проявляла желания демонстрировать свое расположение к гостям из России. Лично Александра это ничуть не задевало; ему по-человечески это было безразлично. Но как Наследник Александр имел право рассчитывать на большее внимание. Он прекрасно помнил, что когда Берти приезжал в Петербург, то Папа уделял ему столько времени, не стесняясь показывал всем, что Наследник Британской Короны — гость Царя.
Они же с Минни фактически оказались не гостями Королевы, а гостями Берти и Алике. К тому же первые недели их пребывания совпали с приездом в Лондон Шаха Персидского, которой был в центре внимания и забот официального Лондона.
11 июня Александр записал в дневнике: «Вообще нельзя до сих пор сказать, что было сильно весело и приятно наше пребывание в Лондоне. Так мне надоели все эти празднества для Шаха. Несносно и даже нет времени спокойно провести время и посмотреть хорошенько Лондон. Утром бывает прескучно, потому что я встаю почти всегда в 9 час и остаюсь один до 12, а иногда и позже, так что никого раньше 12 не увидишь, все спят; такая тоска берет, что просто ужас».
Мария Федоровна проявляла значительно меньше неудовольствия. Ей нравилось в Англии. Она была рада, что наконец-то посетила дом милой Алике и могла проводить с ней много времени каждый день. Она быстро познакомилась с окружением сестры и уже через несколько дней чувствовала себя почти как дома. В отличие от мужа, ее не раздражали официальные церемонии, блеск и шум, окружавшие жизнь высочайших особ. Ей это было по душе.
Дети Уэльских и Романовых сразу же подружились, и они с Алике с удивлением обнаружили, что их сыновья Джорджи и Ники (последний был на три года моложе английского кузена) удивительно похожи друг на друга. С годами эта похожесть будет возрастать, и когда уже Цесаревичем Николай приедет на свадьбу Георга в 1893 году, то несколько раз возникнут забавные истории, когда их перепутают даже придворные. Потом они с Мама будут не раз смеяться над этим.
Мария Федоровна хоть и не слышала сетований от сестры на свою семейную жизнь — Алике самозабвенно любила Берти, — но знала, что ей в Англии живется непросто. Королева, лишившись собственной семейной жизни после смерти незабвенного принца-консорта Альберта, проявляла повышенный интерес к семейной жизни своих детей. Первой невестке постоянно приходилось выслушивать строгие замечания свекрови о том, что «она неподобающим образом» одета, что «допускает излишнюю мягкость в воспитании детей», что «не уделяет мужу должного внимания». Когда случалось, что по вине Берти они опаздывали с ним к Королеве на несколько минут, то виноватой почему-то всегда была именно Герцогиня.
Много несправедливых упреков и колкостей приходилось бывшей Датской Принцессе выслушивать от неулыбчивой Королевы, авторитет которой был непререкаемым. Она старалась изо всех сил заслужить расположение, но не чувствовала, что ей это удается. К тому же Алике была глуховата, а Королева не считала нужным повышать голос в разговоре с ней, и многое герцогиня Уэльская просто не слышала (может быть, и к лучшему!). Мария Федоровна обо всем этом знала и с ранних лет не питала к нелюбезной Английской Королеве никаких симпатий. Не рассчитывала и на проявления добрых чувств с ее стороны.
Когда первые дни Виктория их игнорировала, то Минни не была удивлена; она даже старалась убедить Александра, что «ничего другого ожидать не приходится». Им передавали, что Королева была недовольна тем, что русские прибыли к ней лишь через семь лет после свадьбы, что по пути к ней они заезжали к другим. Они всё это слышали, но не считали подобные упреки справедливыми. Они представляют ведь не какое-то вассальное княжество, а великую Империю и не обязаны ездить на поклон в Лондон лишь только для того, чтобы удостоиться чести позавтракать с Ее Величеством. Они вообще не думали, что Королева Виктория может быть объективной и беспристрастной.