Мария Магдалина
Шрифт:
В 1274 году на Втором Лионском соборе Папа Григорий X упрекнул белое духовенство за их непрестанные нападки на нищенствующие ордена:
Если бы вы вели такую же жизнь, как они, и
так же предавались размышлениям, как они, вы добились бы
того же. Они исполняют одновременно две роли — Марфы и Марии.
Как Мария, они сидят у ног Господа, и, как Марфа, они во всем служат ему [130] .
Женщины, авторитет которых Папа Римский использовал для защиты монахов нищенствующих орденов, — это сестры из селения Вифания, описанные в Евангелии от Луки (гл. 10:38–42). В этом отрывке говорится, как взволнованная Марфа, заботясь об угощении, суетилась вокруг очага, тогда как ее сестра Мария, евши у ног Иисуса, погрузилась в раздумья. На языке средневековых метафор Марфа и Мария олицетворяли два образа жизни — деятельную и созерцательную [131] . Марфа являлась символом деятельной мирской жизни, полной забот, а Мария — созерцательной, возвысившейся до мистического союза с Богом [132] .
130
Цит. по Джон Мурман История францисканского ордена с момента основания до 1517 года (Оксфорд: Кларендон Пресс, 1968 г.), с. 177–196.
131
Также символами деятельной и созерцательной жизни являлись такие пары, как Лия и Рахиль, Петр и Иоанн.
132
Об этих тесно связанных между собой понятиях см. Dom Cuthbert Butler Western Mysticism: Teaching of Augustine, Gregory and Bernard on Contemplation and Contemplative Life (Западный
Характеристика, данная Папой Римским нищенствующим монахам как исполнителям ролей Марфы и Марии является предметом рассмотрения следующих трех глав. То есть в главах настоящего раздела исследуется то, как из представления нищенствующих монахов о смешанной и апостолической жизни — жизни, совмещающей действие и созерцание, жизней Марфы и Марии, полных апостолической бедности, странствий и трудов во имя своего призвания, — родилась проповедь о святой Марии Магдалине. В целом же мысль первой части сводится к тому, что, хотя апостолический образ Марии Магдалины был создан нищенствующими монахами на потребу чаяниям мирян и распространялся посредством проповедования, новый образ святой, и это видно, возвратившись к своим создателям, стал для них в период позднего Средневековья образцом для подражания. Поскольку понимание терминов необходимо для последующего обсуждения, позвольте сначала пояснить, что имели в виду нищенствующие монахи под vita mixta — смешанной жизнью, состоящей из действия и созерцания.
Когда в первые десятилетия тринадцатого столетия Доминик Гусман и Франциск Ассизский — знаменитые основатели доминиканского и францисканского орденов, — последовали своему религиозному призванию, они занялись в миру активной проповеднической деятельностью. Доминик и его первые последователи направили всю силу своей проповеди на катаров на юге Франции, тогда как Франциск поставил перед собой задачу вернуть христиан на путь истинный, показывая пример евангелической бедности и проповедуя покаяние. Оба монаха прославились своей деятельной жизнью. Часто забывают, однако, о том, что они являлись сторонниками vita mixta. Поскольку представления о деятельной, проповеднической жизни у них были не совсем одинаковы, нам вряд ли стоит рассчитывать на совпадение их воззрений на созерцательную жизнь. В тех случаях, когда Доминик уповал на укрепляющую силу созерцательной молитвы и раздумий, Франциск предпочитал удаляться от мира и предаваться мистическому уединению [133] . Впрочем, несмотря на эти различия, их последователи, говоря о vita mixta, имели в виду жизнь, соединившую в себе действие и созерцание. Дополненная призванием и служением, абсолютной бедностью, странствиями и послушанием, она стала жизнью, которую мы ныне подразумеваем под смешанной и апостолической, образцом для нее послужила жизнь первых учеников Иисуса, описанная в «Деяниях апостолов» [134] . Обретя свое призвание, монахи должны были исполнять в мире обязанности Марфы; впрочем, время от времени им следовало для пополнения своих духовных сил предаваться, как Мария, созерцанию, или, как понимал предназначение нищенствующих монахов великий доминиканский учитель Ремиджио де Джиролами (ум. в 1319 г.): «Необходимо, чтобы, как говорит Папа Григорий Великий, проповедники были погружены в созерцание того, о чем они говорят в проповеди» [135] .
133
Если желаете знать, в каких позах Доминик молился, когда пребывал в своем de modo orandu см. миниатюры в рукописи BAV Ross.3, 6 г—13 г. Анализ см. Jean-Claude Schmidt Entre le texte et Timage: les gestes de la priere de saint Dominique в «ersons in Groups, под ред. P. Трекслера (Binghamton, NY: Mediaeval and Renaissance texts and studies, 1985), c. 195–220, и William Hood St. Dominic’s manners of praying: gestures in Fra Angelico’s cell frescoes at S. Marco, Art Bulletin, 68 (1986): 195–206. Франциск находил уединение во многих местах Умбрии, Тосканы и Лации, в том числе Еремо делле Каркери за стенами Ассизи (Умбрия), ските Фонтеколомбо (Лацио), Лаго Трасимено (Умбрия) и Л а Верне (Тоскана), где у него появились стигматы.
134
М.-Н. Vicaire, О.П., Limitation des apotres: moines, chanoines et mendiants IVe — XIIIe siecle (Paris: Cerf, 1963), c. 74–76.
135
Он перефразирует Григория Великого: «Oportet enim sicut dicit Gregorius quod predicatores in contemplationem sorbeant quod in predicationem effundunt». MS Flor.Naz. Conv.Sopp.D. 1. 937, след. 228 левая; RLS 5: 802. О Ремиджио см. Scriptores, vol. 8 (1980), 297–302, и Charles T. Davis Remigio de’Girolami O.P. (d.1319) lector of S.Maria Novella in Florence в Le scuole degli ordini mendicanti (secoli XIII–XIV) (Convegni del Centro di studi sulla spiritualita medievale XVII) (Todi: Accademia Tudertina, 1978), 283–304.
В сочинении четырнадцатого столетия «Размышления о жизни Христа», авторство которого некоторые исследователи приписывают францисканцу Иоанну Колибскому, мы находим более отточенное определение смешанной жизни. Автор обращается к трудам Бернара Клервоского за определением этого нового типа жизни, воплощением которой являлся как его, так и другие нищенствующие ордена. Он говорит, что деятельная жизнь состоит из двух разделенных частей, ибо в них вливается созерцательная жизнь. Он утверждает, что первая часть деятельной жизни проходит в молитве, размышлениях и благотворительности, тогда как вторая — связана со спасением других и является сферой прелатов и проповедников. Созерцательная жизнь — это жизнь между двумя частями деятельной жизни, жизнь, характеризующаяся, согласно традиционному определению, праздным покоем и уединением, располагающими к созерцанию божественной природы. Последнее латинское издание, где автором указан Джованни Колибский, — это Meditaciones vitae Christi olim S. Bonaventuro attributae, под ред. М. Стэллингс-Тэни, СССМ 153 (1997). Я позаимствовала цитату из английского перевода Meditations on the Life of Christ: Illustrated manuscript of the fourteenth century (Размышления о жизни Христа: иллюстрированный манускрипт четырнадцатого столетия), перев. и ред. Иса Рагуза и Розали Б. Грин (Принстон: издательство Принстонского университета, 1961 г.), с. 246–290.
Следовательно, смешанная жизнь — это жизнь, сочетающая в себе деятельность и созерцание. Монахи нищенствующих орденов считали этот третий путь — свой образ жизни — самой лучшей жизнью. Бернардино Сиенский (ум. в 1444 г.) — один из замечательнейших реформаторов францисканского ордена, заметил, что святой Франциск Ассизский, следуя по стопам Христа, избрал именно такой образ жизни: «Когда познаешь сначала природу в процессе деятельной жизни, в процессе созерцательной жизни приходит понимание небес; из этих двух видов жизни слагается третий, а именно смешанная жизнь, включающая в себя и Бога и человека» [136] . Поэтому неудивительно, что монахи нищенствующих орденов считали такой образ жизни лучшим. Удивляет другое: монахи, зная из Нового Завета обстоятельства жизни Марии Магдалины, верили в то, что она избрала такую жизнь. Знаменитый доминиканский проповедник Джованни да Сан Джиминьяно (ум. ок. 1333 г.) так говорил в проповеди о смешанной жизни Марии Магдалины:
136
Bernardino: Sermone XLIV в Le prediche volgari, под ред. Пьеро Баргеллини (Милан: издательство «Риццоли и К.», 1936 г.), с. 1056. Впрочем, Ремиджио де’Джиролами, томист и преподаватель studium в Санта Мария-Новелла, не учил, что смешанная жизнь
Существует также еще один образ жизни, слагаемый из других. И он считается наилучшим, так как сочетает в себе все остальные… и Магдалина выбрала самую лучшую жизнь для себя, потому что она была то деятельна и служила ему [Христу], обмывая его ноги, прислуживая ему во время странствия и поливая его драгоценным миром… Она также предавалась и созерцанию, когда размышляла, слушая его слова. То была восхитительная жизнь, ставшая лучшей потому, что осуществила в себе оба образа жизни [137] .
137
«Est quoque tertia vita ex utraque composita. Et hec potest digna optima ut pote utramque conplectens… et hanc optimam vitam elegit sibi Magdalena quia et interdum tamquam activa ei ministrabat scilicet pedes lavando et in itinerem ministrando et unguenta preciosa ipsum efundendo… Et tamquam contemplativa verba illius audiens cogitabat… Haec mira fuit vita… optima facta est per exercitium utriusque vite». BAV MS Barb. lat. 513, f.99r; RLS 3: 377. О Джованни см. Scriptores, vol. 2 (1975), 539–543.
В настоящей главе рассматривается то, как нищенствующие монахи в своих агиографических сочинениях и публичных проповедях превратили Марию Магдалину, преданную ученицу Иисуса Христа, в apostolorum apostola («апостола апостолов»). Также здесь высказывается соображение относительно причин, определивших в более поздний период Средневековья выбор нищенствующими монахами в качестве образца для подражания этой, жившей в первом столетии нашей эры, ученицы Господа.
Апостольство
В одиннадцатом столетии, вероятно, в связи с возникновением в Везеле культа Марии Магдалины, на Западе появилась легенда, ныне известная как vita apostolica. Она рассказывала об обращении галлов в христианскую веру Марией Магдалиной и ее спутниками [138] . В ней говорится, что, когда началась первая волна гонений на христиан, Мария Магдалина вместе со своими ближайшими помощниками, в число которых входили ее сестра Марфа, брат Лазарь, их прислужница Марселла и Максимин (один из семидесяти двух учеников Христа), была изгнана из Палестины. Их бросили в лодку без руля и отправили в море. По воле провидения их прибило к берегу Прованса; здесь они разбрелись и стали проповедовать христианское учение. Максимин и Мария Магдалина занимались миссионерской деятельностью сначала в Марселе, затем в Экс-ан-Провансе. Марфа проповедовала Евангелие в Тарасконе. Лазарь остался в Марселе, где был избран епископом.
138
BHL 5443–5449. См. Саксер Мария Магдалина, BS 8 (1967 г.), с. 1093–1094. Ги Лобришон, Le dossier в MEFRM 104/1 (1992 г.), с. 164–169, опубликовал эту vita.
К двенадцатому столетию эти вымышленные события превратились в факты биографии Марии Магдалины. Анонимный автор, цистерцианец (когда-то считали, что это был Мавр Рабан), написал vita apostolica, рассказывающую о проповеднической деятельности Марии Магдалины в Галлии. Он открыто связывал ее миссионерскую деятельность с ролью вестницы в истории спасения:
[Она] проповедовала неверующим и укрепляла верующих в их вере…Кто из апостолов был так близок Господу?…Если ей суждено было стать апостолом воскресения Христа и предречь ему вознесение, то ей также приличествовала и роль странствующего проповедника для верующих по всему миру… [139]
139
Курсив мой. PL 112, с. 1494–1495; в английском переводе она озаглавлена The Life of Saint Mary Magdalen and Her sister Martha, перев. Дэвида Майкоффа. (Cistercian Studies Series, vol. 108) (Kalamazoo, MI: Cistercian Publications, 1989), 96. Далее я цитирую по переводу Майкоффа. Комментарий к этой vita см. Victor Saxer La vie de sainte Marie-Madeleine’ attribu0e au pseudo-Raban Maur, oeuvre claravalienne du XIIe siecle в Melanges Saint Bernard (XXIVe Congres de l’Association bourguignonne de Societes savantes [VIIIe centenaire de la mort de S. Bernard]) (Dijon: Marlier, 1953), 408-21.
Этот неизвестный цистерцианский монах, несомненно, ссылается на то место в Евангелии от Иоанна (20: 17), где Иисус велит Марии Магдалине сказать другим ученикам о своем воскресении, явно связывая этот отрывок с ее апостолической миссией в Галлии.
Эта vita apostolica быстро стала materia praedicabilis — материалом для проповедей, придающим им жизненность. Бенедиктинский аббат Джеффри Вандомский (ум. в 1132 г.) заметил, что Мария Магдалина проповедовала истину и свидетельствовала в пользу воскресения до конца своих дней. В его рассказе, составленном на основе vita apostolica, говорится о том, как после вознесения Иисуса Христа «преподобная апостол истины», попрощавшись с родным краем, из любви к Создателю, с радостью отправилась на чужую сторону, где и закончила свои дни, проповедуя его учение [140] .
140
PL 157, c. 273–274. Жак Даларюн сравнивает то, что пишет о Магдалине в своих сочинениях Джеффри Вандомский, с тем, что говорили о ней его современники — Марбод Реннский и Гилдбер Лавардинский, в La Madeleine dans l’Ouest de la France au tournant des XIe — XIIe siecles (образ Магдалины на востоке Франции в конце XI в. — начале XII в.), в MEFRM 104/1 (1992): 71-119.
В конце концов некий смышленый автор соединил вместе vita eremitica и vita apostolica, две основные версии ее vita, в результате чего и возникло произведение, которое современные ученые филологи называют vita apostolico-eremetica [141] . На основе этого сочинения, а также проповеди из Клюни и различных рассказов о чудесах была составлена довольно пестрая vita, включенная Иаковом Ворагинс-ким в «Золотую легенду» [142] . «Золотая легенда», как это продемонстрировал Карло Делькорно, послужила, в свою очередь материалом для проповедников [143] . Проникшие в проповеди предания о Марии Магдалине не только помогли оживить их, но и послужили исходным материалом для проповедников периода позднего Средневековья, составивших на их основе собственное представление об апостольской миссии святой, заключавшейся в проповедовании учения Христа.
141
Vita apostolico-eremitica (BHL 5443–5448). Включена в Le dossier Лобришона, с. 164–169. Это соединение произошло в Италии одиннадцатого века («Жизнь», перев. Майкоффа, с. 6.).
142
О клюнийской проповеди см. глава 1. Vita evangelico-apostolica (BHL 5450) объединяет клюнийскую проповедь (BHL 5439) с vita apostolico-eremitica (BHL 5443—48).
143
Carlo Delcorno II racconto agiografico nella predicazione dei secoli XIII–XV в Agiografica nell’occidente cristiano secoli XIII–XV. Atti dei Convegni Lincei 48 (Rome: Accademia Nazionale dei Lincei, 1980), 79—114 и Carlo Delcorno La Legenda Aurea e la narrativa dei Predicatori в Jacovo da Voragine. Atti del I Convegno di Studi (1985), под ред. Джованни Фаррис и Бенедетто Тино Дельфино (Varazze: Centro Studi Jacopo da Varagine, 1987), 27–49.