Мария. По ту сторону несбывшегося
Шрифт:
– Что касается моего отца - то тут ты даже близко подобраться не сможешь. Он не только завидный жених, но и любовниц выбирает очень придирчиво. И да, ему не откажет ни одна. На что ты вообще рассчитывала?
– продолжил добивать словами Артур сидящую перед ним женщину.
– Я её не убивала!
– взревела раненым быком с корриды Франсуаза.
– А вот ты знаешь, верю. И не потому, что ты не способна столкнуть соперницу с лестницы. Очень даже способна. И если бы герцогиня ссорилась с кем-то на ступеньках, то я бы решил, что это была именно ты. Но её убили, едва
У мрачных, тёмных фигур Магдалены Вентуры с мужем и сыном мы остановились, и Артур поклонился.
– Восхищён вашим мужеством, - сказал Арт.
А я убрала магию, наблюдая за тем, как эта троица возвращается на полотно.
Мы направились на выход, не дожидаясь слов приличествующих окончанию визита и не нуждаясь в провожатых. Мне не терпелось покинуть этот дом как можно быстрее.
– А ты знаешь у Риберы не мало вполне себе жизнеутверждающих работ. Помню в детстве, я восхищался его «Святой Инессой», - сказал Артур, отвлекая меня, пока мы шли на выход.
– Это ту, что написал со своей дочери?
– Да, это про святую, которую раздели и собирались вывести на площадь перед толпой народа.
– А у неё вдруг выросли густые длинные волосы. Они полностью её укрыли. Да, я помню и легенду, и картину. Очень трогательная, ты прав, - и я благодарно прижалась к жениху.
Мы спустились к машине и только тогда я спросила:
– Ты на самом деле думаешь, что она её не убивала?
– Да. Она мне, так же как и тебе, не нравится. И если выбирать, то именно её я бы выбрал на эту незавидную роль - роль убийцы герцогини Альбы. Но, видишь ли, не укладывается у меня в голове подобный вариант. А я привык доверять своему чутью, - задумчиво ответил Артур.
– Почему?
– Розалия Альба была очень необычной женщиной - красивой, умной, обаятельной, немного авантюрной и легкомысленной, но при этом - совершенно точно незаурядной. И что такую женщину смогла убить эта блондинистая вертихвостка? Нет, мне в это не верится.
– У нас ещё впереди трое потенциальных подозреваемых, один из которых - профессиональный убийца. Так что есть время и на раздумья, и на то, чтобы определиться, - согласилась я.
Висенте Пальмароли «Хуана Безумнная в заточении в Тордесильяс»
Глава 14. Франсиско Гойя. «Новильяда. Коррида с молодым быком»
«Я признаю трёх мастеров: природу, Веласкеса и Рембрандта»
Франсиско Хосе де Гойя-и-Лусьентес
– Главное, что тебе стоит уяснить - это ЧТО такое коррида?
– сказал Артур, когда мы садились в машину.
– Спорт?
– Нет, дорогая, это не скачки, как у вас, на вашем холодном острове, - проворчал Артур.
– Это на соседнем. А у нас всё больше крикет. Тогда - ритуальное принесение в жертву
– фыркнула я в ответ.
– Ага, ты ещё про забой скота вспомни. Нет, и ещё раз нет! И не вздумай, кому-то сказать подобное. Жутко обидишь всю Испанию. Коррида - это Искусство!
– поучительно произнёс он.
– Ах, искусство!? Тогда всё сразу встаёт на свои места. Так вот почему ты меня два раза заставлял переодеваться? Я иду почти как на великосветский приём - в подходящей одежде и драгоценностях!
– снова фыркнула я.
– Потому что корриду не следует посещать в чём-то другом, - назидательно произнёс мой будущий муж и поправил алую розу у себя в петлице.
– Я и не спорю. Тем более, что это очень похоже на скачки. Туда тоже ходят в строго регламентированной одежде. Кажется, у дам обязательна шляпка, и каждая выделывается, как может. Некоторые даже целый дом сооружают на голове.
– А я видел корабль. Вот видишь, мы ещё вполне в этом плане демократичны. Так что и не спорь. Ты вообще знаешь количество картин посвящённых корриде?
– И не сосчитать, да?
– Одних офортов у Гойи тридцать три в его знаменитой серии «Тавромахия»!
– Это те гравюры на металле? Их тридцать три? Но они так и не стали популярны при его жизни, между прочим!
– Увы. Но в этом нет ничего удивительного. Его серия «Капричос» при жизни тоже не пользовалась особой популярностью. Но, несмотря на это, «Капричос» - величайшие произведения.
– Да, я помню его знаменитую работу из этого цикла - «Сон разума рождает чудовищ», - кивнула я.
– И это, безусловно, интереснее корриды.
– Ну я бы так не сказал. Гойя даже автопортрет написал в костюме тореадора.
– Гойя так сильно любил корриду?
– Вот сейчас опять обидно было! Не вздумай такое у кого-то спросить. Любит ли испанец корриду!? Он просто обязан её любить! Это всё равно, что спросить у тебя - любишь ли ты клевер.
– Чуть что сразу клевер, - вздохнула я.
– Хорошо. Ну или спросить у того русского с нашей помолвки любит ли он самовар.
– Что?
– У русских такая штука - воду греть. Я тебе потом покажу.
– И все они любят этот чайник?
– Это не чайник. Но, похоже. Понятия не имею. Но вот спрашивать у них - любят ли они его - не стоит. Потому как они могут его ни разу и не кипятить, а пользоваться обычным чайником, но самовар - это самовар!
– Кстати, давай позовём русских на нашу свадьбу? Не будем нарушать традицию? Только вот современников? Хватит с меня бородатых послов из древности.
– Надо у отца спросить, кого он знает и кто сейчас в Мадриде. Так вот, не отвлекаемся! Коррида…
– А давай без нудных лекций? А? Ну бык. Ну, скачет за тореадором по круглой арене. Кровь, песок, золото и красная тряпка.
– Ох. Давай ты вообще помолчишь? Тебе про это говорить, похоже, совсем не стоит. Что не слово - так прямое оскорбление. Боюсь, что даже бык на тебя обидится!
– Ага. Это я ещё не упоминала про терции, отличия пикадора от матадора и основные техники работы с мулетой - тряпкой этой вашей красной.