Мармеладка
Шрифт:
– Эм-м… сейчас… – Люси осмотрела поле. – Судя по тому, как радуются вон те парни в жёлтых футболках, забили именно они, как же их там? «Саблезубые тигры», да? Подожди… Почему они на этих воротах? Они сами себе, что ли, забили?
– Я ведь тебе уже объяснял: после перерыва команды меняются воротами. Забыла?
– Да, прости… И как они сами не путаются?
– Долгие годы тренировок, – Нацу сделал глоток из своей бутылки и тихо чертыхнулся: – Да что же это за день такой? Даже лимонад и тот яблочный попался.
– Давай поменяемся, – предложила девушка. – У меня «Тархун».
На трибунах стало немного
– Не понимаю, – нахмурилась она. – Всё равно не понимаю этой игры. Нет, я знаю, что надо забивать голы, и та команда, которая забьёт больше, выиграет. Но смысла в этом не вижу никакого.
– Ты опять слишком прямолинейно смотришь на вещи, – спокойно начал объяснять Драгнил. – Забить гол – это результат, который не обязателен, но желателен, а в данном виде спорта главное – процесс. По крайней мере, для меня.
– Нацу, ты ничего не путаешь? – девушка замерла, так и не донеся до рта бутылку с лимонадом. – Ведь цель любого соревнования – выиграть. Ну, да, я помню, есть такой девиз: «Главное – не победа, главное – участие», но, по-моему, это явно не тот случай.
– Как бы тебе объяснить? – задумчиво потёр кончик носа молодой человек. – Вот смотри, – видимо, до чего-то додумавшись, продолжил он. – Если мы возьмём, к примеру, теннис, или лёгкую атлетику, или бокс, или прыжки в воду, да любой одиночный вид спорта, где человек либо оказывается один на один с противником, либо просто выступает сам по себе. В этом случае результат, в том числе и победа, зависят только от него самого. Чтобы тебе было ещё понятнее, перейдём на твою область. Художники, скульпторы – вы ведь тоже, по сути, одиночки, даже если рисуете живого человека. Ты же никого не подпустишь к своему полотну и вряд ли попросишь у кого-нибудь помощи, иначе получится, как в том мультике про пацана и его пушистых приятелей, помнишь?
– Когда они письмо домой писали? – улыбнулась Хартфилия.
– Именно, – рассмеялся Нацу. – А вот футбол, как и хоккей, синхронное плавание, что там ещё? Это командная игра, и в ней нельзя, чтобы каждый игрок действовал сам по себе. Представь, если в оркестре каждый будет играть так, как ему захочется, или на сцене актёры озадачатся только своими ролями. Получится полный бред.
– В театре и для концерта всё должно быть отрепетировано, – возразила девушка. – А разве можно отрепетировать игру?
– Скажем так, частично можно. У них ведь есть определённые схемы нападения и защиты. И каждая команда перед началом матча решает, по какой схеме они будут играть. Потому что на таком большом пространстве без предварительной договорённости действовать практически нереально. Конечно, команда противников не будет стоять и ждать, пока те же «Саблезубые тигры» осуществят выбранную стратегию, ведь она должна выполнять свою. Поэтому действия всех игроков очень важны, и чем слаженнее они будут, тем больше у команды шансов на выигрыш.
– Как всё сложно, оказывается, – с некой долей уважения протянула Люси. Её друг согласно кивнул головой:
– Верно, всё сложно. А ведь хирургия, по сути, та же командная игра. Если оперирующий врач назовёт
– Ты поэтому ходишь на футбол? – тихо спросила девушка. – Учишься работать в команде?
– Настраиваюсь на это, – усмехнулся, поворачиваясь, будущий врач и вдруг застыл, внимательно глядя на неё.
– Что? – Люси тоже замерла, пытаясь угадать, чем вызвана такая реакция собеседника.
– Ничего, просто… – Драгнил, помедлив, протянул руку и осторожно коснулся её щеки. – Ты испачкалась немного. Вот здесь.
Громкие крики на трибунах внезапно затихли, словно кто-то выключил звук или надел ей наушники. Остался только ровный неразборчивый гул, в котором, как девушка не пыталась, она не могла вычленить ни слова. Зрение тоже изменилось, потеряв привычную остроту: картинка расплылась, потекла, словно облитый водой акварельный рисунок, оставив в фокусе лишь лицо её собеседника. Время замедлилось, превратившись в вязкую субстанцию; казалось, что сейчас его можно даже потрогать, ощутить стремительно немеющими пальцами.
И вдруг всё резко закончилось: на неё стремительной лавиной навалились звуки, краски; голова закружилась от столь быстрой перемены обстановки, и Люси на мгновение даже растерялась, не понимая, что с ней, где она. Судорожно выдохнув, девушка осмотрелась и прижала ладонь к тому месту, на котором ещё ощущала прикосновение пальцев Нацу. Конечно, их там уже не было. Наверное, поэтому она и смогла найти в себе силы тихо спросить:
– Всё?..
Парень кивнул и отвернулся, а Люси так и сидела, оглушённая и потерянная, до конца матча. Только когда игроки ушли с поля, а зрители начали подниматься со своих мест, она пришла в себя, насколько это было возможно: пыталась улыбаться, отвечать, часто невпопад, на вопросы друга, поддерживая беседу. Но, в конце концов, сдалась и, сославшись на головную боль, просто сбежала домой – хотелось если не обдумать произошедшее, то хотя бы побыть одной. Драгнил не настаивал на своём присутствии, за что она была ему безмерно благодарна, проводил до дома и простился, даже не поднимаясь в квартиру.
Девушка бесцельно проходила остаток вечера из угла в угол, пыталась занять себя делами, но так и не смогла ни на чём сосредоточиться: в какой-то момент она просто замирала, отрешённо смотря в пространство перед собой, забывая про включённую для мытья посуды воду или занесённую в преддверии очередного мазка руку. После очередного такого выпадения из реальности Люси пришла в себя от громкого сердитого свистка чайника, который непонятно как оказался на плите. Это стало последней каплей: быстро раздевшись, Хартфилия нырнула с головой под одеяло, решив, что сон – лучший способ избавиться от странного состояния.
Но стоило ей закрыть глаза, как перед мысленным взором мелькнула чёткая картинка. Через минуту художница как была – растрёпанная, босиком, в одной тонкой сорочке – уже стояла перед мольбертом, торопливо водя по бумаге сухой, рассыпающейся в руках пастелью, пытаясь как можно быстрее перенести на так и не законченный сегодня рисунок отпечатавшийся на сетчатке образ: нарисованная простым углём сильная мужская рука, бережно держащая ярко-красное сочное яблоко.
========== Банановая ==========