Марс выбирает смерть
Шрифт:
— Если честно, что-то я не уверена, — осторожно ответила Медея.
— Но ведь это миллиарды жизней! Целая планета! Не нужно бояться, что гравитаторы выйдут из строя. Все, кого ты знала, останутся живы.
— Звучит, как утопия, — грустно ответила Медея, пряча от Фальха взгляд, — вот только утопия — синоним неудачи. Папа так говорил.
Опешив, Фальх посмотрел на Анноэфа. Тот в свою очередь усмехнулся и пожал плечами.
— Ты боишься?
— Нет, не боюсь! Я не трусиха, — с досадой поджала губы Медея, — Но я уже говорила
— Разве ты считаешь это глупостью?
— Не знаю, — Медея резко встала и, заламывая руки, отошла от кушетки, — Миллионы жизней... это все как-то слишком сложно. Можно сколько угодно играть с судьбой, но опыт показывает, что с ней шутки плохи.
— Я не заставляю принимать решение прямо сейчас, — попытался спокойно ответить Фальх, — У нас вся жизнь впереди. Мы можем отправиться когда захочешь.
— Мы? С вами? Вдвоем?
— Ну да.
— А как же остальные? Баргет, Ашера, дети?
— Они останутся здесь.
— Погодите... Вы хотите сказать, что я должна их бросить?
— Нет, этого я сказать не хочу. В случае неудачи ты все равно вернешься.
— А в случае удачи? И в какую ветку реальности? Вы сами сказали, что это слишком большой отрезок времени, чтобы делать выводы заранее.
— В случае удачи у них будет лучшая жизнь.
— Но реальностей может стать очень много...
— Неужели ты совсем не хочешь спасти Землю?
— Хочу. Очень хочу...
— Профессор Ффо, — бойкая Велли прервала самый разгар волнующего диалога, — тут какая-то девушка пытается вломиться к нам в лабораторию. Хочет видеть Медею.
— Ой, это наверное Ашера, — засуетилась Медея, инстинктивно начав собирать разобранный подарок, — Мне пора идти... Скоро репетиция номера. Госпожа Борхес не любит, когда мы опаздываем.
Казалось, она испытала большое облегчение, когда услышала сообщение о приходе Ашеры. Испытывая жгучее желание покинуть помещение, девушка даже не пыталась задержаться. Как ни странно, останавливать ее никто не стал.
— Конечно, — подозрительно услужливо вскочил Фальх, начав помогать девушке, — подумай над тем, что я тебе сказал. Я очень верю, что ты так же жаждешь спасти Землю, как и я.
Закатив глаза, Анноэф хотел было цокнуть, но удержался. Повисла неловкая тишина. Солнечные зайчики перестали играться на стенах и вдруг исчезли. Солнце спряталось за тучами. Включилось освещение.
— Хорошо, господин Фальх, — тихим голосом ответила девушка, — И спасибо за подарок.
Аккуратно прижимая к себе диагност, она повернулась к собеседникам уже у самой двери.
— Думаю, о нашем разговоре говорить никому нельзя? — на этот раз сама догадалась Медея.
— Никому.
— Даже Ашере?
— Даже Ашере.
Грустно поджав губы, Медея еле заметно кивнула и поспешно вышла.
— Что ж, могло быть и хуже, — сказал Ффо, когда дверь за спиной Медеи окончательно захлопнулась.
— Я все же надеялся на большую
— Только слепой не увидел бы, как ты врешь, — сказал Анноэф, — тебе повезло, что она принимает все за чистую монету.
— Чистая, грязная... Какая разница? Ей не обязательно знать настоящие мотивации, если в итоге спасение Земли входит в мои планы.
— А входит?
— Если только мне понадобится больше времени.
Не прошло и пары минут, как ученый уже вернулся к привычной ему отстраненной надменности. Ффо некоторым образом даже обрадовался. С таким-то Фальхом он знал как обращаться.
— У меня неутешительные новости.
— Вот так, в лоб? Ты меня совсем не жалеешь.
— Считай это моим маленьким возмездием.
— А это возмездие есть чем отметить?
— У меня есть чем отметить любые памятные события.
Противоположная стена засверкала ломаными отблесками. Из потайного отсека выглянули несколько бутылок с разноцветными этикетками и кожистые листья скучного фикуса заиграли бледными голубоватыми оттенками. Выудив бутылку янтарного виски, Анноэф подошел к столу. Взгляд упал на чашку недопитого какао.
— Могу я сначала тебя кое о чем попросить?
— Скажи, и узнаем.
— Девчонка совсем не понимает ни своих возможностей, ни жизни, — сказал Анноэф, — обращайся с ней более деликатно.
— Я всегда бережно отношусь к хрупкой аппаратуре.
— Наверное, большего мне от тебя и не добиться. И на том спасибо.
— Выкладывай свои плохие новости, — Фальх отпил из прозрачного стакана янтарную жидкость.
— Я тут прикинул, — погладил бороду Ффо, — энергии храмовника недостаточно для перемещения.
— Час от часу не легче.
— Четыреста лет, Фальх! — прыснул Анноэф, — Некоторых временников не пускает и дальше пары десятков. Неужели ты хочешь протащить девчонку порожняком, без страховки?
— Сейчас я ничего не хочу, — с холодной отстраненность ответил ученый, взглянув на старого друга, — и очень внимательно слушаю тебя.
— Тогда постарайся ничего не пропустить, — профессор приобрел вовсе не напускную серьезность, — Предполагалось задействовать несколько крестоносцев, но тут палка о двух концах. С одной стороны энергии будет больше, а с другой и количество переносимых разумов увеличится. Это все равно что переливать из пустого в порожнее.
— Количество разумов — это проблема?
— Девчонка очень ведома.
— Что-то я не заметил.
— Это лишь временное упрямство. Юношеский максимализм, — покачал головой Анноэф, — Любой храмовник перебьет своим сознанием ее сигналы и Марс не пропустит никого. Планету не так-то легко обмануть.
— Можно сделать перекрестную маркировку.
— Операцию делать все равно придется, — сказал Анноэф, — Но ты знаешь, что это единичная процедура, и можно взять только кого-то одного. И лучше этот кто-то будет очень силен.