Марш 30-го года
Шрифт:
С завода коммунары проходят в третьем действии в спецовках: синие штаны и такие же пиджачки, у многих довольно замасленные. Уже к концу третьего акта все должны переодеться в обычный костюм, только на пожар многие сверх обычного костюма надевают пиджачки.
У девочек такого же цвета костюмы, вместо сукна шерсть. Вместо спецовок синие халатики.
Как правило, все коммунары подятнуты, собраны в движениях, не опираются на стены, сходя по лестнице, не держатся за перила#1. Только младшие позволяют себе иногда сьехать по перилам.
Все
Не должно быть толкотни, пробок в дверях.
АКТ ПЕРВЫЙ
Временная контора завода электроинструмента в коммуне имени Фрунзе. Большая комната - класс, на стене доска. Два окна в задней стене открыты, справа видно новое здание, кое-где еще остались леса. Несколько вершин деревьев, конец лета. Прямо, ближе к задней стене, стол главного инженера. За столом Дмитриевский. По эту сторону стола в кресле Воргунов. Они рассматривают большой чертеж. Слева, ближе к зрителю, высокий стол, какие бывают в физических кабинетах. За ним стоя работает Троян. На его столе собранные электросверла и электрорубанок, много, целые кучи разных деталей. К столу привинчены маленькие тисочки.
В банке с бензином лежат какие-то части. Далеко от зрителей маленьй столик Григорьева, за которым он, впрочем, никогда не сидит. Справа чертежный стол Вальченко. Самого его сейчас нет. В комнате много стульев самых разнообразных фасонов: канцелярских, столовых, клоссных, две-три табуретки. Все в большом беспорядке: на столах и на полу сор и окурки, некоторые стулья в известке.
На задней стене на синьке два больших чертежа.
Д м и т р и е в с к и й (кричит в окно): Соломон Маркович, Соломон Маркович! Подождите, не выезжайте. Зайдите на минуточку к нам.
Б л ю м (за окном): А что такое? Я же и так опоздал...
Д м и т р и е в с к и й : Соломон Маркович, очень нужно.
Б л ю м : Ну... хорошо.
Т р о я н (рассматривая на свет две шестеренки): В нашем городе он такого фрезя не достанет. Я уже искал.
В о р г у н о в (сдержанно опуская кулак на стол): Не могу понять. Не могу. Как могли допустить такую ошибку? Ведь это задача для грудных детей. Кто это придумал, что сюда подойдет фрез модуль один? Это вы, Григорьев?
Г р и г о р ь е в : Кажется, нет. Кажется, товарищ Троян высчитывал.
Т р о я н : Если кажется, нужно перекреститься, Игорь Александрович. Все зуборезные высчитывали вы, как вы могли это забыть? Вот же у меня расчеты. Вот! Это ваши цифры?
Г р и г о р ь е в (заглянув в бумажку): Как это могло быть? Поразительно...
Б л ю м (входит с толстым порфтелем): Ну, что такое? Когда же я выеду в город? Это не темпы, а мучительство. Разве так можно работать?
Д м и т р и е в с к и й : Соломон Маркович, маленькое недоразумение: для зуборезного "рейнекер" рассчитан фрез модуль один, а нужно ноль семдесят пять сотых.
Б л ю м : Новое дело! Пойдите достаньте. Модуль один доставали две недели,
Молчание.
Значит, кот Васька виноват? Ну и хорошо. Я поехал. Только, пожайлуста: мне, старику, прыгать по лестницам нельзя сказать, чтобы было приятно. Пока я дойду до машины, так вы мне закричите: не ноль семьдесят пять сотых, а ноль сто семдесят пять сотых. Так, пожайлуста, кричите в окно, я догадаюсь, в чем дело. Будем доставать.
Т р о я н : В городе нет.
Б л ю м : Что значит нет? На свете все есть, даже калоши номер пятнадцатый. (Собирается уходить).
Т р о я н : Подождите, Соломон Маркович, я заканчиваю проверку. Сейчас.
Б л ю м : Вот теперь подождите. В таких темпах работают только угорелые кошки...
Д м и т р и е в с к и й : Не волнуйтесь, Соломон Маркович.
Б л ю м : Как же не волноваться, Георгий Васильевич? Вот-вот должны приехать коммунары. А что у нас есть? Даже фундаментов нет, станки в ящиках. Это называется: мы пускаем завод первого сентября? А сейчас тринадцатое августа, слава тебе, господи. А что скажут коммунары? Сидели здесь вас шесть инженеров, а сделали для комара насморк.
Д м и т р и е в с к и й : Ничего, ничего, все будет хорошо. Садитесь лучше и расскажите нам о коммунарах.
Б л ю м : Ну что же, будем сидеть и разговаривать? Коммунары нам покажут, как разговаривать. Кто здесь сидел: инженеры или разговорщики? Вот вы их увидите!
В о р г у н о в : Вы думаете, мы не видели беспризорных?
Б л ю м : Да, вы их не видели.
В о р г у н о в : Один даже у меня шапку сорвал с головы, да я отнял.
Б л ю м : Хэ-хэ, то шапка...
В о р г у н о в : А то что?
Б л ю м : Они из вас душу вытрясут, к вашему сведению.
Г р и г о р ь е в : А у вас уже вытрусили?
Б л ю м : А что вы думаете? Они за меня как взялись, так моя душа, знаете, где была? В подметках, если вы хотите знать. Ну, а потом я их узнал, так это же совсем иные люди.
Д м и т р и е в с к и й : Интересно вот что, Соломон Маркович, откуда у вас такая преданность коммунарам? Вероятно, вы хорошо жили, был у вас собственный заводик, правда?
Б л ю м : Ну а ака же? У Блюма был завод, фабрика, настоящий трест. Разве вы не слышали? Соломон Блюм и К. Откуда вы все так хорошо знаете?
Д м и т р и е в с к и й : А все-таки?
Б л ю м : Что "все-таки"? Ничего никогда у Блюма не было, кроме еврейского счастья - семеро детей. Работал всю жизнь на других, как угорелая лошадь, а что у меня теперь есть? Заводик.
Д м и т р и е в с к и й : Я слышал, вы работали у своего дяди управляющим.
Б л ю м : Желаю Вам иметь такого дядю. Разве это дядя, когда он не заплатил мне за год жалованья и уехал в Америку? Хороший дядя! Так я лучше буду работать у коммунаров. Они меня не обманут, я знаю. И пускай детки на моем труде учатся.