Марш к звездам
Шрифт:
– Думаю, что вижу это, - согласился Гроннинген. Он увеличил масштаб на своем шлеме и изучил особенности местности.
– Узко, - высказал он свое мнение, затем снял шлем и вытер пот со лба. Ночь стала совершенно прохладной, и из долины дул сильный ветер, но от такого темпа все вспотели, как будто они все еще находились в джунглях Мардука.
– Действительно узко.
– Лучшее, что Его пальцы смогли заметить до захода солнца, - ответил Джулиан, проверяя время на своем импланте.
– Еще четыре часа, прежде чем нам нужно будет быть на стенах.
– Мы можем сделать это
– То есть, если мы продолжим идти.
– Веди, Мул, - сказал Джулиан.
– Вперед и ввысь.
* * *
Джулиан высунулся с узкого выступа и направил лазерный луч на вершину крепости далеко внизу.
– Две тысячи метров.
– Прямо на пределе падения по Уставу, - сказал Мачек, с сомнением покачав головой.
– Долгий путь к падению.
– Это так, - с несчастным видом согласился Джулиан.
Выступ действительно был узким - тонкая полочка из чуть более твердого гранита врезалась в окружающую матрицу. Какое-то недавнее движение земли сдвинуло и сложило гору, выдвинув горизонтальную дамбу наружу, подвергнув ее эрозии. Со временем остатки превратились в участок гранита шириной в полметра, подвешенный над двухтысячеметровым обрывом.
– Однако это единственный выбор, который у нас есть, - добавил командир отделения.
– Я хочу, чтобы все рассредоточились. Похоже, мы прямо над внутренними зубчатыми стенами. Следите за своим распределением и, ради Бога, не запутывайтесь - эта проклятая паутинная проволока разорвет вас пополам, если вы дадите ей шанс.
– Да, но это работает, - сказал Гроннинген, незаметно прикрепляя зажим к спусковому ремню сержанта. Сочетание его голоса и ночного ветра скрыло тихий звук, который он издал, когда нажал кнопку "домой"... а затем он столкнул Джулиана со скалы.
Джулиан ничего не мог поделать - удар в спину был слишком неожиданным. Его отбросило далеко от обрыва, и он обнаружил, что почти автоматически переходит в дельта-трек, положение для маневрирования с высоты птичьего полета. Его мозг лихорадочно перебирал список способов пережить падение, но ничего не приходило на ум, и он не мог понять, зачем одному из его лучших друзей только что удалось убить его.
* * *
Мачек крутанулся на месте, держа винтовку на уровне глаз, но Гроннинген поднял руку с катушкой "визжащий паук" в ней. Было очевидно, что другой конец провода был прикреплен к Джулиану.
– Какого черта ты делаешь, Грон?
– зарычал капрал.
– У тебя есть около двух секунд, чтобы объяснить!
– Только это, - сказал Гроннинген с редкой улыбкой. Он прикрепил катушку к стене с помощью магнитного зажима и усилил натяжение.
– Я имею в виду, теперь мы знаем, что это работает, верно?
* * *
Джулиан
Он услышал слабый скрежет камня, а затем рядом с ним появился Гроннинген, тоже полностью перевернутый.
– Гроннинген, ты чего тут валяешь дурака?
– спросил Джулиан со смертельной угрозой.
– Я тоже люблю тебя, чувак, - процитировал асгардец.
– Помнишь, в Войтане я сказал: "Ты поплатишься"?
– О, ты сукин сын...
– А-а-а!
– ухмыльнулся асгардец.
– Я нажимаю на этот зажим, и он действительно становится шикарным, когда ты нажимаешь на верхнюю часть этой штуки.
– О, ты сукин сын...
– Джулиан остановился и вздохнул.
– Хорошо. Ты подловил меня. Господи, ты меня понял. Я обещаю, больше никаких шуток. Просто... не делай больше ничего подобного, ладно?
– Вы бы видели Джено, - сказал Гроннинген с еще одной ухмылкой, передавая командиру отделения свежую катушку с пауками.
– Я думаю, у него чуть не лопнул кровеносный сосуд.
– Ну, я абсолютно уверен, что ты не умрешь от страха по пути вниз, - сказал Джулиан.
– Господи. Однако это не перемирие. Я собираюсь добраться до тебя. Просто подожди.
– Я трепещу от предвкушения, - сказал ему асгардец со смешком.
– Ты хорошо держишься за эту катушку?
– Да. А что?
– Хорошо, - сказал Гроннинген и снял зажим, который удерживал сержанта в подвешенном состоянии.
Джулиан попытался не закричать, когда снова упал в пустой воздух.
* * *
Мачек оглядел верхушку зубчатой стены с выражением недоверия на лице. Кроме вечного завывания ветра, не было слышно ни звука, и никого не было видно.
– Хорошо, я попался, - прошептал он.
– Где охрана?.
– Не знаю, - сказал Джулиан.
– Не здесь.
Верхняя часть сторожки была около тридцати метров в поперечнике, с люками на обоих концах. Ворота заполняли проход из стороны в сторону. На юго-восточной стороне более узкий проход вел на вершину второстепенной башни, по-видимому, казармы или штаба. Гроннинген вернулся оттуда, качая головой, в то время как Мачек скорчил гримасу.
– Только не говори мне, что они не выставляют часовых, - сказал он.
– Это... сумасшедшие.
– Здесь холодно, - заметил Джулиан.
– Я имею в виду, что здесь всего около десяти градусов. Если бы они были остались тут, они были бы в кататонии, возможно, мертвы.
Гроннинген сверился со своим имплантом, затем кивнул с отстраненным выражением лица.
– Пятьдесят или около того по Фаренгейту, да?
– сказал он.
– Не холодно, но бодряще.
– Для пенистых больше, чем просто бодрячок, чувак, - сказал Джулиан.