Марш Обреченных. Эстафета
Шрифт:
— Вас растрогала моя проблема или жажда славы, синьора Ламийская?
— Скажу, то и другое, граф Земан.
Граф добродушно сощурил глаза.
— Достойный ответ. Приветствую в Хартовой долине, графиня! Надеюсь, мы подружимся, а наши враги на зависть нам сдохнут!
— Прекрасный тост, господа! Давайте же за него выпьем! — Халоут вовремя разрядил накалившуюся обстановку возникшую между графиней и графом.
Одобрительные возгласы понеслись с обеих сторон, выпить не против были все желающие в шатре, особенно когда по такому случаю уже имелся отличный тост. Гвардейские военачальники
Заставленный стол яствами манил и притягивал, вызывая бурю восхитительных эмоций, незаметно Халоут подкрался к Земану и зашептал на ухо:
— Вижу, ты уже накинул око на графиню? Решил снова приударить? Разыгрался аппетит? А я уже подумал, что ты остригся в монахи или отдал клятву какому-нибудь ордену?
— Брось шутки, ничего не значит, сперва дела, а там посмотрим! — отрезал компаньон.
— Дела делами, а у меня разыгрался аппетит, — Земан слегка скривился от слов друга, но, увидев, что тот не имел в виду ничего злого, ухмыльнулся. — Перед боем всегда не мешало хорошенько подкрепиться…
— Мы пока еще недостаточно готовы к походу, — серьезно отзначил хозяин Хартовой долины.
— Почему это, друг мой, что стряслось? — удивился не на шутку Халоут, закусывая копченым лососем, взгляд уже ложился на пиалу с икрой.
— Маги. У нас нет стабильной магической защиты.
— Пустое. Ты даже не представляешь, чем располагаю я…
— Удивишь?
— Конечно, но после трапезы, — с улыбкой пообещал друг.
— Господа, следующий тост! Милости прошу, засвидетельствовать мой тост! — Кубки готовы взлететь вверх под голос Земана. — Пускай Аллон освятит мое гостеприимство и вашу безграничную преданность!
Лейтенант Брехт спешил, спешил, по уставу отдавая честь, не останавливаясь, проскальзывал мимо солдатских костров, встречал на пути караульные отряды, строго отвечал на вопросы офицеров полевой части и все, также спеша, стремился к замку. Неотложные дела давили, подбивали на бег, как назло в середине дня ударила оттепель, солнце распалилось, буйствовало, как пару дней назад морозы. Внезапно и непредвиденно. Брехт плевался и ругался. Сапоги тонули в сплошном болоте и бесконечных калюж. Мрачная и кислая погода. С раннего утра шел мокрый снег с дождем, а сейчас, к обеду, ударило весеннее солнышко, а под вечер могло все кардинально поменяться, небо снова затянуть свинцовыми тучами, неразрывным полотном от края до края небосвода. Темнело очень быстро и незаметно, попадались возле палаток и шатров первые костры, солдаты грелись от порывчатого ветра и травили байки. До Брехта долетали обрывки фраз и ругательств. В такие дни редко можно было услышать что-то толковое и поучительное, солдатня засиделась, пора гарнизону уже было размять ноги.
Брехт обошел стороной постройки конюшен, скривился от устоявшегося конского запаха и, передернув от сырости плечами, ступил на каменные террасы, поднялся
По лестнице он поднимался скорым шагом, придерживая армейскую шляпу, ветер разыгрался не на шутку. Паршивая погода. Простуду подхватить — раз плюнуть!
— Лейтенант Брехт! Лейтенант!
Офицер задрал голову, ему навстречу поспевал сержант Волант.
— Чего вам угодно, сержант? Стряслось…
— Никак нет, лейтенант!
— Тогда в чем дело?
— Депеши. Графу Земану пришли депеши.
— От кого? И от куда?
— Из Мейдрина…
— Давайте их сюда! Я лично передам бумаги его милости!
— Да, но…
Брехт повелительно протянул руку в ожидании депеш.
— Сержант Волант не испытывайте моего терпения!
— Слушаюсь. В канцелярии просили доложить о скорости доставки бумаг к господину графу…
— Передайте штабистам, что граф Земан получил и ознакомился с письмами, сержант!
— Имею за честь!
— Во имя Аллона! — Ответил приветственно Брехт.
Волант развернулся и поспешил в замок, чуть обождав, Брехт, последовал за ним, а когда уже находился перед главным корпусом замка, свернул направо и обогнул здание вокруг, зашел с другой стороны корпуса и, приблизившись к подвальным ступенькам, спустился в штаб разведроты. Уже возле самых дверей, железной и массивной, его остановил часовой.
— Стой! Кто идет?
— Лейтенант Брехт.
Спокойные шаги.
Из тайной ниши выступил солдат.
Брехт мог поклясться, что за спиной часового еще кто-то стоял.
Резкий луч белого света разрезал мутный полумрак.
— Куда следуете, лейтенант? Имеете с собой приказ от графа или нашего командования? — с гневом обрушился на него вопрос и уже точно не от солдата.
— Да есть! Есть! — с раздражением отрезал Брехт.
— Показывайте, да побыстрее!
— Послушайте, любезный, вы как, будто первый раз меня здесь видите, неужели запомнить тяжело?
— Разговоры, лейтенант! Пререкаться будете в своем корпусе, а здесь существуют указы и их следует выполнять! Ясно? — не менее острый ответ.
— Понял, — процедил сквозь зубы в ярости Брехт, рука полезла в карман кожаной куртки, достала желтую, потрепанную бумажку, сложенную вчетверо. Протянула в пустоту, режуще-яркую для глаз.
Пропуск буквально вырвали из рук.
Неизвестный ознакомился с содержанием письма.
— С какой целью и к кому?
— Догадайтесь сами.
— Командование занято…
— А я подожду.
— У нас не ждут! Здесь закрытая территория!
— Я терпеливый. Постою в корпусе.
— Ладно, вам объясняться перед начальством.
— Оставьте претензии мне…
— Не боитесь за свои лейтенантские погоны? Не слишком самоуверенны?
— Бываю.
Тишина.
— Дорогу знаете?
— А вы можете провести?
— Бриткесс! Вирчек! Остаетесь за старшего!
Согласные, безмолвные для Брехта кивки.
Свет погас. Лейтенант сощурился, пытаясь рассмотреть неясные силуэты.