Марш обреченных
Шрифт:
Спешившись, я взял кобылу под уздцы и подвел к застрявшей телеге. Тут я действительно обнаружил разбросанную простецкую упряжь, которую пытались починить на коленке. А на другом бережке уныло пощипывала травку серая коротконогая кляча, выглядящая так, будто ей завтра уже помирать.
— Ну и чего ты от меня хочешь? — осведомился я.
— Ох, милостивый экселенс, спасибо вам! Да ничего эдакого! Просто вот тут приподнимите, где колесо, а я толкну! А то сил никак не хватает. Да с порванным хомутом лошадь не приладить в помощь…
— А давай-ка лучше ты будешь поднимать, а я толкну, — предложил я, всё еще
— Как скажете, господин! — охотно согласился путник. — Вот, становитесь сюда. Здесь сподручней всего. А я туточки пристроюсь…
Не запуская незнакомца себе за спину, я занял предложенное место и уперся плечом в борт телеги.
— Готовы, мой экселенс? На счет три. Раз, два и…
А в следующий момент произошло именно то, чего я опасался. Словоохотливый возничий, вместо того, чтоб подымать свой застрявший транспорт, резко взмахнул рукой. Я не успел заметить у него какого-либо оружия, но все равно рефлекторно отскочил, разрывая дистанцию. И слава Многоокому! Потому что туда, где долей секунды ранее торчала моя черепушка, с хрустом впилилась свинцовая гирька на ремешке! Она вылетела из рукава этого патлатого негодяя и оставила на грубой деревянной доске глубокую вмятину. От такого подарочка мою башку бы и остроконечный кованный шлем не защитил! Ох, спасибо моему чутью на прохиндеев! Рыбак рыбака видит издалека, как говорится…
— Ц-ц! Гля, шустрый какой! — неодобрительно цокнул мужичок, посматривая на меня как на загнанную дичь. У него даже голос преобразился, сменившись с просительно-заискивающего на более грубый басовитый. Вот же актер, блин!
Я в ответ на открытое нападение тоже обнажил оружие. Правда схватился не за кавалерийский палаш, а за более привычный нож. Длинный клинок пока еще для меня оставался больше обузой. Ну не мог Ризант им полноценно махать! Слишком тяжелая железяка для его субтильной комплекции оказалась.
— Э, Гугош, вылазь! — бахнул кулаком по телеге разбойник. — Вертлявая гадина тебе дорожку перебежала, в одиночку не сдюжу!
Пухлые тюки зашевелились, и из них вылез вчерашний тип из трактира. А с ним еще и какой-то отрок явно младше двадцати зим. Оба с увесистыми дрынами на плечах и многообещающими ухмылками. Вот же дьявол! Похоже, влип я крепко. Как же мне троих сразу осилить?
— А вот мы и снова встретились, — мерзко ощерился бородач. — Нонче твоя очередь у меня прощения просить! Ну что, теперь сожалеешь, падаль желтоглазая?
— Еще бы. Очень сожалею, что вчера тебя не прирезал, — угрюмо пробормотал я.
Гугош, заслышав окончание моей реплики, сразу же вышел из себя. Его даже дополнительно распалять не потребовалось.
— У-у-у, паскуда дрянная! Ну сейчас я тебя…
Мой вчерашний знакомец ринулся вперед, раскручивая над головой дубину. Поэтому его подельникам пришлось малость притормозить, чтоб не попасть под раздачу. Я же попятился назад, выжидая момента для атаки.
Вот узловатый дрын полетел в мою голову, и мне пришлось резко наклоняться. Потом еще раз. И еще. Узкий мостик вскоре кончился, и теперь подонки вышли на меня сплошным фронтом, тесня сразу с трех направлений. Причем, тот патлатый с кистенем, был, пожалуй, опасней остальных.
Быстро-быстро перебирая ногами, я уже почти бежал спиной вперед, молясь, чтобы мне под пятку камешек какой-нибудь не попался. Нападающие,
Лезвие провалилось в чужую плоть как в топленое масло. Только почти неслышимый треск материи или кожи намекнул мне, что я не промазал. Гугош сдавленно ойкнул и поморщился. Я же на отходе успел еще провернуть в ране нож, а потом отпрыгнул, покуда его патлатый сообщник не зацепил меня кистенем.
Бородач коротко глянул на себя и, не заметив ничего критичного, вновь бросился вперед, орудуя своим дрыном. Он ощутил, как его что-то кольнуло, но увидав на рубахе крохотное багряное пятнышко, быстро успокоился. Решил, будто ранение не критичное. Однако я хорошо видел со стороны, как его бок неумолимо заливается красным. Буквально два вздоха назад еще ничего не было. А теперь материал одежды так густо напитался, что аж прилипал к телу. А после очередного богатырского замаха Гугоша, кровь потекла уже по его бедру.
Прошло меньше полуминуты, и физиономия разбойника стала белее мела. Дубина выпала из его ослабевших рук при следующем замахе. А сам он с протяжным «у-у-ух!» осел на утоптанную почву тракта.
— Бать? Батя! Ты чаво это?! — взволнованно вскрикнул паренёк, оборачиваясь к подельнику.
Ни фига себе, какой у них тут семейный подряд! Ну ничего, сейчас я эту милую традицию прерву…
Пока безусый грабитель щелкал клювом, отвлекшись на своего родителя, я кинулся к нему, заходя чуть со спины. Нож я перекинул из правой руки в левую уже тогда, когда она распласталась в выпаде. Все выглядело так, будто я изначально собирался просто ударить недомерка голой ладонью, но потом в ней как по волшебству материализовался клинок. И вновь сталь играючи пронзила тело, наглухо засев под левой лопаткой.
— У-у-у-а-а-а! Дядька! Дядька, спасай! А-а-а-а-а!
Пацан хрипло заголосил, выгибаясь дугой, а потом рухнул прямо на папашу. К сожалению, свое оружие я не успел вызволить. А тупой отрок, барахтаясь и крутясь на земле, вогнал его себе по самую рукоятку. Новый приступ истошного воя, конечно, порадовал мои уши. Однако плюсы на этом заканчивались. Ведь против самого опасного из всей троицы лиходея, я остался без своего главного козыря.
— Ну, сучья бестия, конец тебе! — с жаром пообещал патлатый. — Шкуру с тебя спущу, клянусь Ваэрисом!
Разбойник принялся раскачивать гирьку кистеня, держась на почтительном расстоянии от меня. А я лихорадочно размышлял, что мне делать. Может, палашом попытаться протянуть этого отброса? Да я же с ним как балерина с отбойным молотком! Но что мне еще остается?!
Схватившись за эфес, я потянул меч из висящих сбоку ножен. Боже мой! Какой же он тяжелый и неуклюжий в моих руках! Но, кажется, у меня неожиданно появилась кой-какая идейка. Надо только немного настроится, что в условиях схватки оч-чень непросто…