Маршал грозового мира

Юста

Глава семьи пока ещё не решил, что делать с внезапно вернувшимся членом, потому и откладывал решение. А Раль сидела в запертой маленькой комнатке, не совсем предназначенной для того, чтобы в ней жили. Это было небольшое наказание, но вообще в особняк довольно долго не приезжали дамы, потому-то и не оказалось подходящих мест для того, чтобы расположить там названую дочь Рондера.

Раль сидела на колченогом табурете в неком подсобном помещении, куда складывали ненужный хлам: старые часы, какие-то кресла, опасно поскрипывающие при надавливании на них рукой, набор фужеров, покрытых паутиной, несколько странных механических предметов, назначение которых узнать так и не удалось. В общем, здесь находилось некое подобие лавки старьевщика: все эти

вещи следовало бы давно выбросить или кому-то отдать, но дом, давно не чувствовавший хозяйской руки, завел в себе огромное количество ненужных ничейных предметов.

Раль сидела и думала над тем, что случилось. Её раскрыли. Это ничего страшного не означало, ведь о Хоре так и не узнали, а кольцо все равно лежало в потайном кармашке, никем не замеченное. Однако часть конспирации пропала, да и квартиру накрыли. И выяснилась новая неприятная вещь.

Пеннет оказался возле книжного магазина, откуда проследил за излишне задумавшейся и оттого потерявшей бдительность Адилунд, потому, что Рондеру Мистералю рассказал о не самых красивых предприятиях названой дочери… Трэйгл. Они встретились, когда Пеннет допрашивал Раль, и её поразило, как нагло и уверенно вел себя человек, казавшийся другом.

— Я думал, что главе фамилии всегда следует знать, чем занимаются все члены семьи, — с нескрываемой насмешкой произносил Трэйгл в ответ на её робкое: «Почему?» Он расхаживал по комнате, заложив руки в карманы и игнорируя присутствие Пеннета. — Кроме того, как вам должно быть известно, причинять вред однофамильцу чревато большими неприятностями как вам, так и всем остальным.

— Да разве я причиняла? — тихо спросила Раль, осознавая, как серьезно ошиблась в этом человеке.

— Могли, вполне могли, ведь вы заключили контракт, а значит, тени могли бы потребовать от вас чего-то, и вы побежали бы это исполнять, как послушная собачка.

— Прекратите!

— А с чего мне прекращать? — издевался Трэйгл. — Я-то ничего противозаконного не делал, я только находился рядом с вами. Теперь я имею полное право говорить, что хочу, а вы лучше помолчите. И так к вам проявляют снисхождение, хотя могли б и зашвырнуть в полицию.

— Да почему вы меня так возненавидели? — не смогла не сказать Раль, потому что перемена выходила уж слишком разительной. Сначала тихо просить, смущаясь и чуть ли не краснея, а затем так резко сменить тон. Из-за чего? И зачем требовалось скрывать истинное свое поведение и отношение раньше?

— Я вас не ненавижу, — двинул плечами Трэйгл. — Вы мне просто не нужны, а значит, меня не интересует, что с вами будет. Вдобавок к этому вы действительно нарушали закон по-серьезному, а оттого заслуживаете подобного к себе отношения.

— Вот, значит, как. Не нужна, — с горечью повторила Раль. — Мне казалось, что вы понимаете, что такое благодарность, но мне нередко кажется что-то неправильное… И кто же теперь помогает вам в поисках убийцы Синди?

— Я обратился непосредственно к главе фамилии, и он дал мне гарантии, что разберется с этим человеком, — заявил Трэйгл с прежней невозмутимостью. — Ему, в отличие от вас, по-настоящему можно доверять.

— И в отличие от вас, — неслышно прибавила Раль.

Её пугало то, как легко вышло ошибиться в человеке. Казалось, что все ясно и никаких туманностей быть не может, Адилунд не приглядывалась серьезно к своему спутнику, уверенная, что они помогают друг другу, а значит, на одной стороне и в дальнейшем тоже останутся на одной стороне. Наивно… Но как же все-таки относился Трэйгл к погибшей жене? После первых разговоров Раль сделала вывод, что он любил её, но сейчас, когда все перевернулось вверх ногами, сомнения находились на любую аксиому, касавшуюся этого человека. Хор смог бы понять его сразу, а даже если не смог бы, то соблюдал бы осторожность и не получил того, что досталось ей. Хор… Вот кто решал все проблемы. А Раль лучше всего смотрелась в роли его помощницы, сама не умея толково действовать в одиночку.

Проблем сейчас хватало,

и её положение в доме Мистералей было ещё не самым худшим, что выпало сейчас. Гораздо более важной выступала необходимость в ближайшее же время расправиться с Кеем, чтобы не допустить новых убийств. Виорди умерла, ушла навсегда. А им осталось мстить и не давать уходить прочим людям, может, даже незнакомым, но тоже имеющим свои семьи, которые станут плакать и проклинать ужасного убийцу.

Медный шлем. Свадебный венец. Рондер Мистераль предполагал, что в ближайшие пару лет выдаст замуж Адилунд, но в ближайшие дни, хотя Виорди и погибла, готовилась новая свадьба. Об этом рассказала украдкой Илана, забежавшая к сестре в эту комнатушку. Каким способом младшей удалось раздобыть ключи, осталось тайной за семью печатями: та только подмигнула и предупредила, что никто не должен знать. Новую семью обретала Юнари Мистераль, ещё одна уроженка Крылатого Мира, потерявшая дар, но уже не так глупо и почти безнадежно. Её мог ждать Центр Одаренных, но Ли Ханненсдон уговорила Рондера использовать Юнари как средство налаживания отношений между фамилиями. А жених нашелся сразу же. Илана сообщила, что это Эссентессер, и других вариантов быть не могло: преемник Магистра все же не расстался с желанием получить жену из Мистералей.

Зачем ему это понадобилось, Раль не знала, но это определенно грозило какой-то опасностью. И она должна была как-то сообщить об этом Хору, чтобы он сориентировался и начал действовать. Ведь не зря Мэшмет Зорренд передал им эти слова. Может, именно эта свадьба дала бы какую-то зацепку или вовсе позволила бы уничтожить Кея, если б тот попробовал что-то на ней учинить.

Однако никто не собирался пускать провинившуюся Адилунд к её другу, хоть бы тот и находился на посту преемника Маршала. И как здесь добраться? Как передашь? Запиской? Обязательно прочитают и не обязательно отправят. Кодовых слов для писем они не разработали, хотя Хор один раз предлагал это сделать по примеру теневиков. Раль не любила все, связанное с организацией, поэтому выступила против, и он махнул на это рукой, сказав, что все же им не требуется такая сложность для того, чтобы связываться друг с другом. Кодовые слова уместны, когда письма читают, а на двух учеников Центра Одаренных вообще мало кто обращал внимание, они могли хоть революцию готовить.

И теперь Раль оказалась перед сложной задачей, для выполнения которой не имела средств. Связаться с Хором, связаться с Хором… Как? Илана приходила всего раз, и вряд ли ей удастся повторно навестить сестру, кроме того, это риск, так что на авантюризм младшей надеяться не стоило. Хемена исчезла. Виорди умерла. Эвальд ходил мрачнее тучи и мало на что реагировал. Вся их семья посыпалась осколками из-за Кея, и потому Раль обязана была уничтожить его, но утыкалась в стену. В буквальном смысле. В стены комнатушки, которые не могла покинуть. Решетки на окнах не давали доходить до крайностей, и в распоряжении Адилунд находился только весь хлам, наполнявший помещение. Конечно, в нем могло оказаться нечто полезное. Но большинство полезных вещей человек просто не может применить, то не догадываясь, как это сделать, то не догадываясь, что они вообще полезные, то ошибаясь в расчетах. В голове не желал рождаться никакой план побега или передачи письма.

Делать было нечего, и Раль принялась рыться во всей рухляди, надеясь, что это хоть чем-то поможет. Взлетавшая в воздух пыль заставляла чихать и морщиться, некоторые вещи угрожали развалиться прямо в руках, однако она старательно исследовала каждый заслуживающий внимания предмет. Ничего, что могло бы заменить отмычку, здесь не обнаружилось, да и, признаться, толково действовать отмычкой Адилунд не умела. Даже Хор освоил это мастерство едва-едва и быстро бросил практиковаться из-за её просьб не погружаться слишком глубоко в незаконную жизнь. Тогда Раль думала, что единственным её проступком будет помощь в перевозе колец, контрабанда из одного региона в другой, не очень-то строго наказывавшаяся судом.