Маршал грозового мира
Шрифт:
Повинуясь интуиции, Хор потянул конверт на себя и с удивлением обнаружил на нем свое имя с отсутствием данных об отправителе. «Мальсу Эссентессеру». Внутри оказалось длинное письмо, и уже первые строки заставили напрячься.
«Доброе утро, Мальс! Вам пишет Мэйл Иушнице по просьбе не известного мне, однако очень настойчивого человека. Он имел любезность напомнить мне о двух адресах, куда может нагрянуть не очень приятная гостья, и я согласился выполнить его просьбу».
Хор перечитал оба предложения и почувствовал себя очень неуютно. Письмо от уже умершего, таинственность,
«Этот человек не горит желанием предоставлять вам образец своего почерка, поэтому пишу я. От его лица. Весь следующий абзац написан полностью под диктовку, считайте его письмом в письме».
Некая настойчивая персона хотела сообщить что-то именно Хору. Странно… Впрочем, в этой истории странным было абсолютно все. Прочитав следующие строки, Мальс не сумел сдержать легкую дрожь, пробежавшую по пальцам.
«Это небольшой привет от Кея вам, Хор. Помнится, в свое время вы очень внезапно появились в часозвоне и начали там искать то, что искать не следовало. Я не могу сказать, что ваше появление нарушило мои планы. Оно их значительно изменило в другую сторону, возможно, даже лучшую. Во всяком случае, я посчитал ваше присутствие в моем небольшом уголке знаком судьбы и решил, что центром моего круга отныне будет не Эвальд Мистераль, а кто-то из вас троих.
После некоторых действий мой выбор остановился на вас. Это значит, что вас я не трону ни в коем случае, то есть вам не следует меня опасаться. При том я не могу гарантировать неприкосновенность людям вокруг вас. Даже наоборот. Я собираюсь уничтожать именно тех, кто с вами встречается и чинно беседует по утрам и вечерам. Впрочем, вы вольны отказаться от положения центра круга и предложить собственный вариант. Я его рассмотрю и сделаю вывод. Возможно, если мне он понравится, я снова поменяю свои планы.
И не стоит говорить кому-либо об этом письме, иначе я по собственному усмотрению поменяю центр круга, и вы станете следующей точкой. Следующей жертвой. Следующим трупом. Я люблю честную игру один на один. Я даже готов дать вам несколько подсказок, если вы желаете меня найти, однако о них никто, кроме вас, знать не должен. Иначе я разозлюсь. Убивать буду много и некрасиво. Вам это не понравится.
У вас есть пара дней на раздумья, а после этого мы с вами встретимся и обсудим некоторые вещи. С надеждой на взаимопонимание,
Кей».
Теперь Мальсу стало ясно все. Что делал за столом адмирал, почему плод его труда не был найде возле тела. Иушнице шантажом заставили написать это письмо, а потом убили. И если все это произошло только ради послания… Нет, вряд ли. Хотя от сумасшедшего Кея можно было ожидать чего угодно. Хор понял, что угодил в жуткую ситуацию. Убийца обещал уничтожать людей вокруг него — худшего он и представить себе не мог. Раль, Хемин, Байонис, даже вечно чудящий Эвальд. Никто из них не должен был умирать, однако Мальс мог сделать единственную зависящую от него вещь: заменить одно имя в этом списке своим. И именно это он и собирался делать, не
Мальс понимал, что мало может влиять на ситуацию и выступает в ней больше игрушкой Кея, чем самостоятельной стороной. Разумеется, полностью подавить в себе страх Хор не мог: такой феномен преступного мира не мог не пугать, однако удалось взять себя в руки. Излишне осторожничать и шарахаться от каждой тени попросту не имело смысла.
Вкрадчиво скрипнула дверь: пришел Байонис. На его лице застыло жесткое повелительное выражение, приличествующее Маршалу: видимо, пришлось наводить порядок и командовать лишившимся капитана дирижаблем.
— «Рассекающая» отправляется обратно в Квемеру, — объявил Байонис так, словно перед ним находился очередной безликий подчиненный, и, громыхая по-военному ритмичными шагами, прошествовал к креслу. Присел. Его лицо слегка разгладилось. — Все равно дела всех пассажиров сорваны, — более мягким голосом объяснил Маршал. — Я не собираюсь сразу же отпускать их, расследование никто не отменял.
— Удалось хоть что-нибудь выяснить? — тихо спросил Мальс.
Байонис мотнул головой так, словно ему был тесен воротник.
— Никто ничего не видел и не слышал. Зато я уверился в том, что экипаж совершить преступление не мог: дверь из их отделения открывается туго, и без шума пройти невозможно. Леди Тора обычно спит плохо. В эту ночь она, лежа в каюте Мэйла, просыпалась раз пять, однако не услышала подозрительных звуков. Преступник определенно находился в пассажирском отделении.
— И даже успел побывать в нашей комнате, — ровным, ничего не значащим тоном добавил Хор.
Маршал вскинул брови:
— Что ты сумел узнать?
— То, что и полагалось узнать мне, — Мальс протянул ему письмо. — Это лежало среди ваших бумаг.
— Вечером его не было, — подтвердил Байонис догадки Хора и пробежался взглядом по строкам Кея, выписанным четким почерком адмирала. Выражение лица Маршала становилось все злее и злее. Наконец он дочитал, раздраженным движением отодвинул от себя злополучный лист и ничего не сказал.
Под потолком жужжала маленькая муха: только сейчас Мальс её заметил, потому что наступила неприятная тишина ожидания, а мысли внезапно заполнила пустота.
— Думаю, мы сделали одинаковые выводы, — наконец произнес Байонис с хрипотцой в голосе.
Хор без слов кивнул.
— Я эту гадость отправлю на виселицу, — тон Маршала был ледяным. — Вопрос лишь один: Виррен, Лейнор или Бьюкенен?
Мальс только вздохнул, понимая, что ему пока сказать тут нечего. Хоть какой-то намек дала бы встреча с Кеем, а в ней уже не приходилось сомневаться. Больше всех Хор подозревал Бьюкенена, однако Лейнор и Виррен тоже могли совершить преступление.
— Вот что, — Байонис бросил быстрый взгляд на письмо, затем — на ученика. — Сейчас ты мне подробно все расскажешь про Синди Хассен, про Мэшмета Зорренда и про все прочие убийства. А также про центр круга, — он кивком указал на зловеще белеющий листок, — и твое решение по этому поводу. Время у нас есть.