Маршал Конев
Шрифт:
— Нет, нет, только в роту, только туда, где идёт бой! Иначе я не успокоюсь.
И снова рассказала, на этот раз настырному капитану, который был ей совсем не симпатичен, про то, что на фронте погибли все её родные — отец, мать и старший брат.
Пристыженный кадровик посуровел, махнул рукой, вернулся за свой стол и выписал ей предписание — санинструктором в стрелковую роту.
4
Лейтенант Паршин напрасно радовался, что получил направление на любимый фронт. Попал он действительно к Коневу,
Командир батареи старший лейтенант Селезнёв встретил его сдержанно. Он ждал возвращения в строй после ранения младшего лейтенанта Волчка, но тот сообщил из госпиталя, что его списали «по чистой» и он уезжает в Днепропетровск, откуда был призван, на свою родную шахту. Селезнёв настороженно смотрел на Паршина, выговаривая:
— Не знаю, не знаю, сумеете ли вы заменить Волчка. Виртуоз он был в своём деле — что на показных занятиях, что в бою. С первого снаряда, бывало, поражал цель. И редко танк уходил от него без отметины.
Селезнёв не случайно заговорил о боевом мастерстве предшественника Паршина: завтра в полку были назначены учебные стрельбы. Они проводились во всех соединениях по приказу командующего фронтом. Конев требовал от командиров всех степеней, чтобы временная передышка в боевых действиях максимально использовалась для освоения опыта минувших боев и достижения точности стрельбы из всех видов оружия.
Ещё раз критически оглядев лейтенанта, Селезнёв пригласил его к столу.
— Проголодались, наверное? — сказал он, пытаясь настроиться на дружелюбный лад. — Путь, по себе знаю, нелёгкий; Так что давайте как следует подкрепимся...
Паршин снял плащ-накидку, которой прикрывался от нещадно хлеставшего всю дорогу дождя, и Селезнёв увидел на правой стороне гимнастёрки орден Славы, Он сразу подобрел и спросил:
— За что же это вы получили?
— Да всё за танки, товарищ старший лейтенант, — сдержанно ответил Паршин, присаживаясь к уставленному снедью столу. — Начал с Курской дуги. Тогда ещё старшим сержантом был. Наводчиком на «сорокопятке». Жарко пришлось, но шесть танков осталось на боевом счету нашего расчёта. После ранения удалось вернуться в свою батарею.
— Это не всем так везёт, — заметил Селезнёв. — Волчок, например, к нам не вернулся. А какой артиллерист был! Фокусник! — опять вспомнил он своего взводного.
— Ну что ж вспоминать Волчка? — заметил замполит Клюев. — Каждому, говорят, своё. Главное — жив остался. И то хорошо. Надо думать о сегодняшнем дне.
— И то верно, — согласился Селезнёв. — Тогда давайте знакомиться. Замполит лейтенант Клюев Иван Степанович. По имени и отчеству тёзка нашего командующего фронтом. А вообще-то, хороший товарищ. Как у нас принято говорить, душа батареи. Словом — комиссар.
— Не перехвали, Пантелей Иннокентьевич, — остановил его Клюев.
— Ничего. Можно и авансом. Потом рассчитаешься. Меня, значит, слышали, Пантелеем Иннокентьевичем кличут. Несколько старомодно, но тут уж всё зависело от родителей. А они у меня сибиряки — народ старых и крепких устоев. А вы, как передали из штаба полка, Николаем Борисовичем будете. Рады принять в
Повар принёс пахнущий свежей капустой и свёклой украинский борщ. Пододвигая к себе поближе тарелку, замполит поинтересовался:
— А третий орден где получили? — На Днепре.
— Понятно. Значит, прошли всю военную науку.
— Потом курсы младших лейтенантов, — продолжал рассказывать о себе Паршин, — и вот уже около года командую взводом. Под Корсунь-Шевченковским опять зацепило, но врачи, спасибо им, помогли выкарабкаться. А маршал Конев представил десятидневный отпуск.
Селезнёв положил ложку на край тарелки: глубоко задумался.
— Со взводом познакомитесь, что называется, на ходу: завтра выезжает на полигон. Есть тут у нас подходящее местечко. Будем проверять и боевую выучку, и тактическую, и, главное, меткость стрельбы. Основное внимание — освоению опыта боев. Чтоб с меньшими потерями добиваться большего. Победы добиваться, а самим быть живыми: нам ведь ещё до Берлина шагать.
— Понятно, — кивнул Паршин.
Первым во взводе встретил его командир расчёта старший сержант Семён Васильевич Шалов, исполнявший обязанности комвзвода. Ещё на полпути в родной для него теперь новый коллектив лейтенант внимательно всматривался, где же стоят пушки. Шёл и лесом, и через кустарник, но нигде не увидел никаких признаков размещения батареи. Поэтому он прежде всего обратился с вопросом к старшему сержанту:
— Вы что, все пушки в боях потеряли и ждёте новых?
— Были, конечно, потери, — ответил спокойно Шалов. — В бою без этого не бывает. Одно орудие, значит, пришлось совсем оставить. Другие, повреждённые, наши мастера-кудесники подремонтировали, и они снова готовы к бою.
— Где же они?
— А вы вглядитесь получше, товарищ лейтенант. Старший сержант подошёл к кусту и чуть раздвинул ветки — показалось жерло орудия.
— Ловко! — удивился лейтенант. — И все так замаскированы?
— Именно так. В укрытиях. И ветками да маскировочными сетями прикрыты. У нас на этот счёт строго. Сам командир батареи следит. Иногда начальство из дивизии наезжает. А недавно сам командующий фронтом маршал Конев интересовался и наказ давал, чтоб маскировка была без всяких там фокусов, надлежащая.
— Так уж и сам командующий фронтом?! — высказал сомнение Паршин. — Да ему до нас знаете как далеко?
— Далеко не далеко, — ответил обиженно Шалов, — но на командный пункт дивизии, где нам награды вручали, приезжал. И меня, между прочим, лично с орденом поздравил. Как и остальных, конечно. Вот так-то. Не сочтите, конечно, это за бахвальство. Докладываю как есть.
— Что же он вам наказывал? О чём спрашивал?
— Многое наказывал. И выспрашивал тоже многое. Прежде всего, про фронтовое наше житье-бытье. И про немца тоже. Каков он ныне, о характере его оборонительных позиций и многом другом. Советовал опыт боев осваивать, доводить всё лучшее, полезное до каждого бойца. Чтоб воевать, значит, умело, со смыслом. Про разведку говорил ещё: без неё, мол, и шагу не моги ступить. И опять же про маскировку: чтобы, значит, враг не знал и не видал, где мы, сколько нас и чем мы занимаемся, чтобы, значит, внезапность была для него в наших действиях. Вот какие он оставил нам наказы при встрече...