Маршал Конев
Шрифт:
...Двое суток шли разведчики под проливным дождём, больше по лесным тропам, не решаясь развести костёр, чтобы обсушиться и обогреться. Четверо «беженцев», отступавших вместе с немецкими войсками. У них были надёжные документы, выданные «немецкими комендатурами», но они не торопились предъявлять их. Имена и фамилии в документах подлинные. Так было решено, чтобы не трудиться с запоминанием и не путаться. Двое мужчин и две женщины. В случае необходимости могли выдать себя за мужей и жён. Когда их впервые свели вместе,
— Опять вы?!
— Да, я, — ответил Петренко.
— Знакомы? — спросил начальник разведотдела.
— Приходилось встречаться, — усмехнулся Петренко. «Не пойду с ним, ни за что не пойду, — думала Наташа, пытаясь найти причину, которая позволила бы ей отказаться от выполнения задания. — Такой нахал...» Но тут же вспомнила, что именно этот капитан помог ей попасть на передний край, в роту…
— Так-так, — загадочно произнёс начальник разведотдела, поглядывая на Петренко. — Усы придётся сбрить. Очень запоминающаяся деталь.
— Есть, сбрить усы, — покорно ответил Петренко.
В тот же вечер он лишился усов, которыми очень гордился. И теперь, шагая по разбухшей от непрерывных ливней дороге, время от времени, забываясь, крутил рукой то один, то другой воображаемый ус.
Мужчины несли два увесистых рюкзака, набитые одеждой, запасами продовольствия. В одном из них в старое тряпье была завёрнута портативная рация, в другом — питание для неё. На девушках тоже рюкзаки, поменьше. Кроме еды и одежды, в них хранились ещё запасы медикаментов: ведь Наташа пошла с группой в качестве медицинской сестры. Выбор пал на неё ещё и потому, что Наташа в начале войны окончила краткосрочные курсы радисток. И хотя она изрядно подзабыла эту науку, эти навыки могут пригодиться. Маша, её теперешняя подруга, наоборот, слыла опытной радисткой при скромных медицинских познаниях. Но она уже бывала в тылу противника и всякий раз действовала смело, уверенно.
До своей теперешней явки, сообщённой по радио командиром партизанского отряда, они добрались уже в темноте, соблюдая все меры предосторожности Петренко обрадовался первому успеху группы. Имелась возможность обсушиться, а заодно до ночи, когда наверняка придётся действовать, и сориентироваться в обстановке. Своей радости, однако, Петренко ничем не выдавал. Был сдержан и сосредоточен, краток на слово. Он первым вошёл в избу, поздоровался с хозяином, спросил, здесь ли проживает Копась с семьёй. Получив утвердительный ответ, спокойно назвал пароль. А услышав отзыв, дружески протянул хозяину руку. Потом открыл дверь на крыльцо, позвал:
— Проходите, ребята.
Когда все вошли в избу, хозяин Никодим Копась окинул каждого внимательным взглядом, будто запоминая, усмехнулся:
— Ребят-то у вас, однако, маловато.
— Да, — в тон ему улыбнулся Петренко. — Можно сказать, баш на баш. Решили, что так сподручнее.
Копась предложил пройти к печке, просушиться. Наташа подсела поближе к плите, расправила мокрую юбку. Хозяйка, отрекомендовавшись
— Девочки, пройдите за перегородку. Юбки и блузки можно снять, выжать и над плитой повесить — просушить. Я вам на смену что-нибудь подберу.
Наташа и Мария обрадовались, быстро зашли за перегородку, и вскоре их верхняя одежда парилась над плитой. Мужчины сняли рубашки и тоже повесили их сушиться. Обстановка складывалась домашняя, располагающая к взаимному доверию.
За ужином Никодим Копась поинтересовался, как они добрались, не было ли каких подозрительных встреч. Потом спросил о том, с какой целью разведчики прибыли в здешние края и какие сведения им нужны.
— Цель у нас одна: передать партизанам рацию. О самом же главном Петренко не сообщил.
— И рация у вас есть? — как-то неестественно оживился хозяин. — Это очень кстати, а то у наших партизан как раз рации-то и не хватает. А без неё, сами знаете, как без рук.
— Ничего, — успокоил его Петренко. — Как раз эти «руки» мы и привезли.
— Надо бы только понадёжнее её спрятать, — заметил Копась.
— Хорошо укрыта, — ответил Петренко. Хозяин помолчал, разглядывая гостей, потом раздумчиво сказал:
— Да, силёнок у вас маловато. И сведения, выходит, никакие не нужны...
— Какие же интересные сведения могут быть в вашей глухой деревне? — проговорил Петренко. — Сколько у вас полицаев? Кому это нужно? Всё равно им скоро конец придёт.
— Конечно, конечно, — закивал Копась.
— Ну вот видите. Раз немцев поблизости нет, нам и опасаться нечего. Передадим рацию — да и восвояси.
Перед рассветом Петренко с Наташей тихо вышли из хаты. Наташа шла за ним след в след, удивляясь, как он находит дорогу: кругом ни зги не видать. Впереди на фоне неба проявились контуры большого дома. Перед калиткой маячила фигура часового. Петренко наклонился к Наташе, сказал на ухо:
— Стой здесь и наблюдай, а я огородами подойду поближе.
Он исчез в темноте. Наташа заметила, как отворилась калитка и вышли два человека, осветили дорогу фонариком и, сев в машину, уехали. Она боялась за Петренко, хотела пойти поискать его, предупредить о беде, но он вскоре появился сам.
— Какой-то штаб, — сказал он. — Пройдём-ка в другую сторону.
Крадучись шли они вдоль заборов. Окраинные домики подходили вплотную к лесу. Резко остановившись, Петренко шепнул:
— Ложись!
Наташа опустилась на мокрую от Дождя землю, ощутила руками липкую глину. Прислушалась: «Тук, тук, тук...» Что это? Сердце стучит или в самом деле кто-то идёт?
Мимо прошёл часовой. Дождавшись, когда затихнут шаги, Петренко змеёй пополз вперёд. Добравшись до кустарника, раздвинул ветки и застыл от изумления: в кустарнике стоял танк. Они проползли ещё немного и увидели ещё один замаскированный танк. Вот это новость! А ведь Копась не говорил об этом ничего. Да-а, обстановочка! Не мог же он не знать?