Мартин Лютер. Человек, который заново открыл Бога и изменил мир

Метаксас Эрик

Это возражение Лютер принял – быть может, с улыбкой; однако были у него и другие аргументы против. Для начала, не слишком ли он молод для докторского звания? Да и монашествует всего несколько лет. Как он будет проповедовать, чему учить? Более того, ясно было, что многие эрфуртские монахи смотрят на его быстрое возвышение с ревнивой завистью – а к таким вещам Лютер был чувствителен. Но Штаупиц ответил: если Лютер примет его предложение, то будет преподавать студентам Библию – перспектива, несомненно, для Лютера привлекательная. Не остановившись на этом, он еще подсластил пилюлю: ничего, кроме Библии, Лютеру преподавать не придется. Чтобы окончательно убедить Лютера, добавил: и никакого Аристотеля в учебной программе! К этому времени к Аристотелю Лютер испытывал настоящее отвращение – и то, что его не придется преподавать, разумеется, очень его порадовало.

Приняв

наконец предложение Штаупица, Лютер начал занятия и сумел получить докторскую степень с примечательной быстротой. На церемонии ему вручили Библию, золотое докторское кольцо – три сплетенных вместе кольца, символизирующих Троицу – и особую докторскую биретту. Церемония проходила 18 и 19 октября 1513 года, и Лютер пригласил на нее множество друзей и знакомых, в том числе и эрфуртскую братию – благородный жест с его стороны. Однако многие эрфуртские монахи были сердиты на него еще со времени возвращения из Рима, за то, что он принял сторону Штаупица, а теперь к тому же рвали и метали из-за того, что он предпочел получить степень в Виттенберге, а не в Эрфурте. Поэтому на праздник они не явились, и, мало того, пытались добиться того, чтобы его лишили степени. С их точки зрения, став доктором в Виттенберге, Лютер предал присягу, приносимую всеми эрфуртскими монахами, в которой они клялись продолжать свои занятия в Эрфурте. Однако Лютер такой присяги не приносил, почему – не вполне ясно. Так или иначе, Лютер был глубоко задет тем, что былые друзья и наставники сделались теперь его врагами. Особенно яростно выступал против Лютера Натин: с этих пор он стал его врагом на всю жизнь.

Так или иначе, после этого Лютеру пришлось остаться в Виттенберге. Преподавать он начал с 1 августа 1513 года – за два месяца до официального получения степени. Начинались его лекции с шести утра, зимой – с семи утра. Первые два года в Виттенберге Лютер читал лекции о Псалтири, два года спустя начал преподавать Павлово Послание к Римлянам, а еще через два года – Послание к Галатам.

Так сбылась заветная мечта Лютера: теперь он мог – и даже обязан был – изучать Библию без всяких ограничений, сколько пожелает. Ничто не мешало ему теперь выяснить, что отвечает Писание на те или иные вопросы, которые до сих пор ставили его в тупик; быть может, ему предстояло даже найти сказочный золотой ключ – великую мысль, объясняющую все его сомнения, похороненную где-то в глубинах латинского текста. Лютер отчаянно искал истину – истину о том, кто есть Бог, кто суть мы сами, чего ждет от нас Бог, как нам преодолеть бесконечную пропасть между небом и землей, между Богом и человеком, между миром и неизмеримой мукой. К этой истине он стремился неустанно, ибо она лишь одна могла избавить его от тягостных сомнений, от душевной муки, преследовавшей его еще задолго до грозы в Штоттернхайме.

Виттенберг

В истории жизни Лютера немало важных персонажей; пожалуй, полноценным ее героем является и город Виттенберг. В сущности, невозможно отделить от Виттенберга некоторых героев этой истории, прежде всего Штаупица и Фридриха, герцога Саксонского. Фридрих известен также как курфюрст, впоследствии прозванный Фридрихом Мудрым: без него Виттенберг едва ли стал бы тем, чем стал. Еще одной важной виттенбергской фигурой, роль которой в жизни Лютера сложно переоценить, впоследствии станет великий живописец Лукас Кранах.

Современное наше представление о Виттенберге – одном из великих мест, где творилась история – резко отличается от того, что представлял он собой в те дни, когда туда переехал Лютер. В сущности, в сравнении со множеством крупных и славных немецких городов того времени Виттенберг выглядел попросту жалко. Множество городов в Германии – так называемых вольных имперских городов – были столь сильны, что могли пренебречь властью близлежащего князя и обрести подлинную независимость. К таким городам относились Аугсбург, Нюрнберг, Гамбург, Кельн, Страсбург и Базель. В 1512 году, когда сюда переехал Лютер, Виттенберг совсем на них не походил. Однако его ждала великая судьба – ему предстояло стать колыбелью Реформации; и произошло это, как ни странно, благодаря амбициям, выросшим из соперничества между братьями.

Все началось в 1485 году, когда земли бывшего Веттен-Саксонского герцогства оказались разделены между отцом Фридриха Эрнстом и дядей Альбертом. По саксонскому обычаю, младший, Альберт, мог выбирать, какая часть земель достанется ему – и, естественно, выбрал лучшую часть, вместе с главным городом Саксонии,

Лейпцигом. Этот раздел Саксонии на так называемые «Саксонию Эрнестинскую» и «Саксонию Альбертинскую» положил начало соперничеству, которому в следующие десятилетия предстояло сыграть весьма важную роль в самых разных жизненных сферах.

Итак, лучшие земли достались брату – а Эрнсту остался жиденький, неприглядный огрызок, слишком длинный и узкий, без какого-либо ярко выраженного центра – и, что самое неприятное, без Лейпцига. В сущности, единственным городом здесь, о котором вообще стоило говорить, был Виттенберг – да и тот сущая глухомань. Однако вместе с этими скудными географическими дарами Эрнсту досталась ценность, из которой при желании можно было извлечь очень многое.

Священная Римская империя в то время представляла собой лоскутное одеяло из трехсот областей, семь из которых управлялись так называемыми курфюрстами. Одни лишь эти курфюрсты [60] обладали привилегией выбирать императора. Таким образом, семеро курфюрстов были сильнейшими фигурами в империи, не считая самого императора. И теперь, как бы в виде утешения за жалкий клочок территории, Эрнст стал одним из них. Политическая власть, связанная с этой ролью, открывала безбрежные возможности для приобретения еще большей власти. Кто знает, чего сможет добиться честолюбивый и деятельный человек на этом месте? Это истории предстояло скоро выяснить: однако этим честолюбивым и деятельным человеком оказался не сам Эрнст, а его сын Фридрих. В 1486 году, всего через год после утверждения на новом месте, Эрнст неудачно упал с коня и умер; было ему сорок пять лет. Новое и важное положение его, вместе со всеми его достоинствами и недостатками, перешло к сыну Фридриху.

60

В 1356 году император создал «выборную коллегию», состоящую из семи князей; курфюрстами – слово, по-немецки означающее «князь-выборщик» – начали называть их впоследствии. Четверо из них были светскими правителями, трое – архиепископами. (См. Ozment, The Serpent and the Lamb.)

Фридриху в то время было всего двадцать три – однако он, как видно, хорошо понимал, как делаются дела на этом свете, и к своей новой роли отнесся очень серьезно. Он исправно посещал все собрания властителей империи, так называемые имперские рейхстаги, и быстро разобрался во всех политических хитросплетениях. Эти усилия, как мы скоро увидим, окупились уже через несколько лет. Кроме того, он решил превратить заштатный Виттенберг в город, достойный гордого звания столицы курфюршества – и в этом тоже преуспел. Именно пламенное честолюбие Фридриха впоследствии сыграло большую роль в его историческом решении предоставить Лютеру защиту.

Итак, в 1490 году молодой Фридрих принялся всерьез вести Виттенберг к тем высотам, каких, по его мнению, этот город заслуживал. Для начала снес старую крепость Асканиев и начал строить на ее месте прекрасный современный дворец о двух крыльях – хоть строительство и заняло почти двадцать лет. Рядом с дворцом Фридриха была воздвигнута Замковая церковь [61] – разумеется, также великолепная. Прежде всего, она должна была быть достаточно велика, чтобы вмещать – а при необходимости и выставлять напоказ – огромную коллекцию реликвий, которую Фридрих вскоре начал собирать. А еще – пусть тогда об этом никто и не знал – именно к массивным деревянным дверям этой церкви Лютеру предстояло прибить свои «Девяносто пять тезисов», воспламенившие Реформацию. Церковная колокольня возвышалась почти на триста футов и была видна за много миль.

61

Замковая церковь по-немецки – Schlosskirche.

На дворец и на церковь Фридрих денег не жалел. Чем роскошнее, понимал он, тем лучше – и приглашал к себе в княжество художников, среди которых мы встречаем великие имена Альбрехта Дюрера и Лукаса Кранаха. Должно быть, особенно гордился Фридрих тем, что Кранах согласился переехать в Виттенберг. Дом его стал самым благоустроенным в городе, и дело процветало. Фридрих даже сделал его официальным придворным художником с титулом Pictor ducalis (художник герцога).

<