Машенька, или Что скрывают сны
Шрифт:
Однако чаще всего вместо этого закрываемся и даже перестаем вспоминать о том, что нас вообще что-то когда-то беспокоило. Пока не случится последняя капля и не придет момент отчаяния, живем обычной жизнью.
Обида – прощение – счастье! Простая формула! Путь к ней долгий.
Я ничем не отличаюсь от среднестатистического человека. Вы можете встретить такую девушку, как я, на улице и пройти мимо. Потому что я обычная.
Вы можете увидеть меня в кафе с подругами, и мы громко о чем-то болтаем, вы можете увидеть меня в соседней кабинке, где я примеряю платье из новой коллекции. Я просто могу пройти мимо вас и быть для вас не более
Обычная жизнь – я привыкла к ней и не считала, что все неправильно. Конечно, я испытывала тянущую боль. Как говорят, душа болит или сердце ноет в тоске. Но у меня были причины – я рано потеряла родителей, я не знала их любви, которой мне хотелось. Моя авторитарная бабушка не давала мне шанса на тепло и ласку, моя отчужденность и закрытость не давали шансов ей.
Ах, да что это я? Обычная жизнь обычной девчонки. Да все намного лучше, чем у других. Я уверена, что мне и завидовали и жалели меня, когда узнавали о родителях. Все относительно.
Мой небольшой совет, хотя я и не вправе раздавать советы: просто старайтесь доверять себе немного больше. Слушайте себя, учитесь себя понимать, учитесь не пытаться угодить кому-то, учитесь угождать себе, если так можно сказать, учитесь говорить «нет» и учитесь сразу говорить о том, что вам не нравится. Необязательно идти и рассказывать о себе всю правду, просить совета, открывать свое сердце, чтобы получить ответ. Но протяните руку, если вы почувствуете, что так нужно, или возьмите протянутую руку и посмотрите молча в глаза тому, кто ее протянул. Пусть вы не понимаете, что творится у человека внутри, пусть он ничего не говорит. Посмотрите в его глаза. Там все ответы, и необязательно их проговаривать.
Слова – просто слова. За ними может быть ложь, потому что люди боятся или не хотят сказать правду, за ними может быть попытка спрятаться или скрыть то, о чем сожалеешь. Вы же понимаете, что мы чаще, чем думаем, боимся быть непонятыми, мы гораздо чаще испытываем одиночество, чем может показаться. Потому что мы, и правда, часто бываем непонятыми. Хотя разве мы скажем об этом? Нет. Потому что расцениваем откровение как слабость.
И не всегда мы умеем сказать словами то, что на душе.
Вы знаете, что комедийные актеры, как правило, очень замкнутые и закрытые люди в обычной жизни? Они выбирают профессию комедианта, «игрока в радость», потому что таким образом скрывают собственные печали, в которых постоянно находиться невыносимо. Так и люди рядом с вами.
Конечно, я говорю о близких людях.
Конечно, я говорю о тех, кого мы любим.
Обо мне
Родилась я 28 лет назад в городе N Псковской области и до 14 лет, до роковых событий моей жизни, этот город оставался моим домом.
Название его мне не хочется упоминать. Скажу, что он небольшой, таких городов полным-полно по всей стране, и по какой-то странной случайности многие из них носят смешные названия, как будто кто-то специально решил пошутить.
Город моего детства тоже имеет смешное и, на мой взгляд, глупое название. Наверное, тот, кто его придумал, записал неразборчивым почерком, и никому не пришло в голову уточнить, а менять ничего не стали.
Когда я выезжала за пределы города N и меня спрашивали, из какого я города, я всегда говорила, что из Пскова. Иначе дети смеялись и дразнили меня, меняя название города в прилагательное и приставляя к нему слово «девочка».
Получалось: N-ская девочка! Посмотрите-ка на нее.
Например, есть такая деревня Тупица, что
Если на работе я замечаю, как один ребенок дразнит другого, то вмешиваюсь и стараюсь объяснить, что не стоит так делать, потому что это очень неприятно. Ищу пример, чтобы не просто запретить, как запрещали многое в детстве мне, без объяснений, а так, чтобы показать наглядно – ты всего лишь говоришь слова и смеешься, но кому-то может быть очень и очень больно от этого. Разве ж можно смотреть, как плачет ребенок? У меня не получается оставаться равнодушной.
Стоить отметить, я не так сильно завишу от мнения других людей, как может показаться. Однако в детстве болезненно воспринимала все шутки касаемо моего города, потому что не только его название, но и весь город мне никогда не нравился.
В целом я умела и умею пропускать мимо ушей сказанные мне неприятные слова. Важнее всего мое настроение, и я не позволяю себе, чтобы мне его кто-то портил, тем более сказать могут просто по неосторожности, а я обижусь, и настроение будет испорчено.
Так что, подытожив, скажу: я не любила свой город, его название, его атмосферу, поэтому все, что связано с ним, для меня неприятно. Конечно, сам город тут ни при чем.
Сейчас в моем паспорте, кстати, московская прописка. В 14 я переехала к бабушке в Москву и в 14 же получила паспорт и стала москвичкой по документам. И, пожалуй, уже никто не знает, откуда я на самом деле родом. Для меня трагедия с родителями и город N стали синонимами, как будто в нем я нашла виноватого. Так устроена я или вообще все люди – ищем, за что можно зацепиться и обвинить: если бы не это обстоятельство, тогда все было бы иначе. Если бы мы жили в другом городе, то все были бы счастливы.
Как будто сам воздух города N, проникая в легкие, крадет у человека удачу, радость, желание достичь успеха и вместо них вселяет депрессию, уныние, апатию и серость. А что делает человек, когда он долгое время находится в подавленном настроении? Старается выбраться из него. Я не одна, кому не нравилось жить в городе N, и многие уезжали в другие города. И их жизнь менялась. Я получала несколько восторженных писем от своих бывших одноклассников, чьи семьи приняли решение уехать – как хорошо жить им на новом месте и не хочется возвращаться. А те, кто не могли уехать, заливали серость вокруг алкоголем.
Семья, в которой я родилась, отвечала духу города – мои родители очень любили выпить и не уезжали, потому что папа был против.
Моя нелюбовь к городу детства создавала во мне уверенность, что я родилась в нем по ошибке и это вовсе не мое место. По роковой случайности в нем стали жить родители моих родителей, затем мои родители и наконец я сама.
И уверенность эта росла каждый раз, когда бабушка, мама моей мамы, забирала меня на лето в Москву, на море за границу, в пансионаты или детские лагеря, и я видела иную, такую прекрасную жизнь, которая отличалась от жизни в городе N. Мне хотелось навсегда переехать к морю, носить летние яркие платья, спать до полудня и видеть вокруг только радостных, улыбающихся людей. И возвращаться не хотелось! Но я молчала об этом и считала, что мое желание никому не интересно. И ждала очередных каникул, чтобы бабушка снова отвезла меня в какое-нибудь прекрасное место.