Машина мышления. Заставь себя думать
Шрифт:
В результате этот процесс «взаимоутряски» может продолжаться практически до бесконечности.
Кстати, эту дурную бесконечность частенько можно встретить как у пациентов с психозами, так и у больных с органическими поражениями головного мозга.
В норме же в какой-то момент система должна достигать более-менее сбалансированного решения данной конкретной задачи — решения, достойного того, чтобы «прославиться».
Возможно, данное решение и не будет идеальным. Главное, чтобы оно было достаточным, чтобы освободить расчётные мощности мозга
В результате другая проблематика, находившаяся до той поры в очереди на право стать «доминантной», вытесняет предыдущую, и принятое по её поводу «прославленное» решение — уж какое успело к этому времени поспеть.
То есть мы получили насколько-то удовлетворительную сборку информации — что-то, как нам кажется, «придумали», «решили», «начём-то остановились». В действительности же это просто достигнутый между «зеркалами мозга» паритет.
А система тем временем снова приходит в движение, и уже новая проблематика раскачивается между «зеркалами мозга» туда-сюда.
Должны ли если не мозг в целом, то хотя бы эти сервера («зеркала»), расположенные по разным сторонам мозга, иметь какое-то собственное сознание, чтобы вносить корректировки в предлагаемые им варианты и отсылать обратно?
Нет, эта машина может быть — а потому, скорее всего, и является — абсолютно самозаводящейся.
Но, конечно, сами эти расчёты базируются на актуализации потребностей через нейрохимию и на нервно-психическом напряжении, создаваемом ретикулярной формацией и дофаминопроизводящими структурами мозга, а это уже «нижнее» зеркало, работающее, впрочем, по тому же самому принципу.
Глава седьмая
Справа налево и обратно
Если беспорядок на столе означает беспорядок в голове, то что же тогда означает пустой стол? Альберт Эйнштейн
О «машине мышления» Альберта Эйнштейна сказано и пересказано уже несчётное количество раз, так что неловко как-то и повторять. Но ведь она и в самом деле работала, казалось, как-то сама по себе. Как шутил по этому поводу сам Эйнштейн, «я достаточно безумен, чтобы не быть гением».
Эльза вспоминала, как муж, погружённый в свои мысли, бродил по квартире, совершенно её не замечая. Мог уйти в кабинет, потом вдруг вернуться, подойти к роялю, в задумчивости взять несколько нот и снова удалиться в кабинет.
Эйнштейн мог выйти под дождь без плаща и шляпы, потом вернуться и долго неподвижно стоять на лестнице.
Его родственник Давид Марьянов вспоминал, что обед в доме начинался с того, что Эльза с трудом требовательным тоном отрывала супруга от работы.
Эйнштейн появлялся в столовой, погружённый в свои размышления, и что-то протестующе бормотал себе под нос. Перед ним ставили тарелку с супом, которую он опустошал ритмичными механическими движениями.
Берлинский друг учёного
Эльза, понятное дело, потребовала объяснений. Ей и в голову не пришло, что этой заботливой рукой была её собственная. Эйнштейн так и не открыл собранного ею чемодана: был занят — думал.
Каким же мозгом обладал этот великий ум? Это интересовало многих, а поэтому душеприказчики сделали всё, чтобы не допустить глумления над трупом. Но не сработало…
Эйнштейн умер в Принстонской больнице от разрыва аневризмы аорты ночью 18 апреля 1955 года. В соответствии с пожеланиями покойного похороны были тихими, быстрыми и только для своих.
Его тело кремировали, а пепел развеяли. Казалось бы — конец истории…
Но за те 24 часа, которые разделяли смерть великого учёного и обращение его тела в пепел, Томас Харви, готовивший тело покойного к погребению, вскрыл черепную коробку Эйнштейна, отделил его мозг и положил в банку с формальдегидом.
Кстати, офтальмолог той же больницы Генри Абрамс, воспользовавшись общей неразберихой (только представьте, что там творилось в это утро!), умудрился провести ещё и экстирпацию глаз того же трупа, спрятав их потом в своей банковской ячейке.
Томас Харви, впрочем, проявил куда большую настойчивость… Пол века украденный и разрезанный на 240 частей мозг Эйнштейна путешествовал по Америке в автомобиле неугомонного Харви (рис. 23).
Харви прятал свою «прелесть» от посторонних глаз, менял места жительства, развелся с женой, которая не могла принять его одержимости, и тайно искал союзников.
Рис. 23. Часть «дорожной карты» мозга Эйнштейна — линии, по которым Томасом Харви были нанесены разрезы.
Когда-нибудь, надеялся он, мы сможем разгадать тайну эйнштейновского гения!
В начале 1980-х годов профессор Калифорнийского университета в Беркли Мариан Даймонд получила от Томаса Харви банку из-под майонеза с фрагментами мозга Эйнштейна.
Позже она опубликует статью, в которой объявит, что в полученных образцах отмечается более высокая, нежели у обычных людей, концентрация глиальных клеток.
Глиальные клетки — это что-то вроде изолятора, скрывающего в себе отросток нервной клетки, а потому улучшающий его проводимость. Чем активнее используется та или иная часть мозга, тем теоретически больше глии в соответствующих местах нарастет.
Часть мозга Эйнштейна досталась доктору Сандре Вительсон из исследовательского центра Онтарио в Канаде. Она с коллегами установила, что в мозге учёного не было двух анатомических образований — теменной покрышки и части Сильевиева протока.