Маска безумия (Лепестки и зеркало)

Романовская Ольга

Эллина пересыпала монеты в кошелёк и подошла к двери. Уже на пороге остановилась и предложила:

– Хотите я камин осмотрю? И с деньгами всё верно, не жалуюсь.

Как-то нехорошо вышло: Брагоньер хорошо заплатил, пусть и меньше, чем ожидалось, а она задрала нос. Такая работа стоит пару лозенов, не больше. С учётом того, что заказчик - государство, и вовсе полтора. А тут золотые горы. Если извиниться, можно ещё заработать - занятий для гоэта в этом деле непочатый край, кое-что можно отвоевать у судебных магов.

Соэр обернулся, удивлённо глянул на

Эллину:

– С каких пор вы служите в Следственном управлении? Или вам так нужны пять лозенов? Хорошо, доплачу из своего кармана, чтобы вы не унижались.

Эллина захлебнулась воздухом. То есть, по его мнению, она выпрашивала подаяние? Сдержав гневный порыв, гоэта выдавила из себя нейтральное:

– Благодарю, но мне достаточно трёх. Надеюсь, мой скромный труд пойдёт на пользу следствию.

Не удержавшись, она вытащила из сумки договор и перечитала. Так и есть, Брагоньер не обманул, просто нашёл лазейку: "В случае получения сведений, не представляющих особой ценности для заказчика, последний вправе оплатить работу по своему усмотрению, однако не ниже стоимости проезда, материалов и почасовой ставки для означенного вида деятельности".

– Господин Брагоньер, как понимаю, я ещё вам понадоблюсь.

Соэр промолчал, занятый осмотром пола. Даже залез под кровать, копаясь в пыли.

– Я имею в виду, вы меня ещё в Управление вызовете.

– Вызову, - Брагоньер поднялся на колени и отряхнул сюртук.
– Для дачи показаний. Чистая формальность. К слову, если вы так рвётесь помочь, взгляните на зеркало. Только постарайтесь не трогать руками, либо скажите, к каким частям прикасались.

Задумавшись на мгновенье, соэр велел взять свой блокнот со стола:

– Садитесь, пишите под диктовку. Вам всё равно нечем заняться.

Эллина с готовностью ответила:

– За чекушку.

– Высоко же вы себя цените! Пять минут работы дороже часа моего времени. Я достаточно заплатил, покрыл все издержки. Счастливого пути! Повестку получите на днях.

Гоэта замялась, вспомнила о болоте, которое не хотелось пересекать самой, и о солдатском конвое. На Тенистой улице её неправильно поймут.

Брагоньер не обращал на Эллину внимания. Он делал пометки в блокноте, заново обследовал каждый дюйм помещения, будто с утра не был здесь и всё детально не описал.

Эллина решила помочь: соэр прав, её сведения не стоили даже трёх лозенов, и аккуратно подняла зеркало:

– Я его за ручку взяла, двумя пальцами. Указательным и большим.

Брагоньер обернулся, вскинул брови - что, вы ещё здесь?
– но возражать не стал, просто вручил гоэте блокнот и указал на стол:

– Детально опишите, выскажите свои предположения. Кто пользуется, где можно купить, старое или новое и прочее. Потом поставите подпись - и можете быть свободны.

– А вы...

– Рассчитывали вернуться в город в моём сопровождении?
– Ей послышалось, или он на что-то намекал?
– Увы, задержусь в доме господина Весба до утра. Надлежащую охрану я обеспечил, вам нечего бояться.

– Я и вовсе рассчитывала вернуться самостоятельно,

без провожатых. Вы напрасно беспокоили людей.

Послушать господина Брагоньера - она беспомощное существо, кисейная барышня! Насупившись, гоэта занялась осмотром зеркала: раз уж осталась, не ушла, не стоять же столбом. Оно оказалось простеньким, дешёвым и новым. Ничего интересного, только пара царапин - будто тёрлось обо что-то в кармане. Ключи? Возможно. Пятно от сажи стёрто - наверное, держали грязными пальцами. Но с чего бы девушке измазаться в саже? Если только она не служанка, но те с зеркальцами бережнее обращаются.

Подобные вещицы продавались в любой лавке, на любом рынке. Красная цена - шесть медяков.

Гоэта повертела зеркальце в руках, пытаясь отыскать что-нибудь ещё. Чем же его разбили, не рукой же! Крови нет, треснуло знатно.

– Каминной кочергой, - послышался над ухом голос Брагоньера. Эллина аж подпрыгнула от неожиданности. Оказывается, она размышляла вслух.

Глянув через плечо гоэты, соэр сухо похвалил:

– Справились. Благодарю. Больше я вас не держу. Если будут какие-то мысли, поделитесь.

Гоэта положила зеркало на место, попрощалась и спустилась вниз, где её дожидался солдат.

В Сатию возвращались не через болото - кружным путём. Уже верхами: лошадь Эллины подвели из рощи. Двое солдат - ещё один присоединился к ним у гарнизонного поста - проводили гоэту до самого дома и, пожелав доброй ночи, удалились.

"Вот и заступила на государственную службу, - усмехнулась Эллина, отпирая дверь.
– Только под начальство господина Брагоньера мне совсем не хочется".

Гоэта зевнула, решив завтра проспать до полудня, и, поленившись искать свечу, пустила впереди себя магический светлячок.

Господин Весб утёр пот со лба и с укором взглянул на следователя: из чего он вообще сделан? Сам свидетель давно снял сюртук и с удовольствием, если бы позволяли приличия, избавился от рубашки, а Брагоньера будто бы жара не брала. Единственное послабление - расстёгнутый сюртук.

– Можно воды?

Соэр кивнул, подчеркнув какую-то фразу в протоколе. Господина Весба он допрашивал уже в третий раз и выяснил, наконец, что в ту ночь слышали какие-то подозрительные звуки и короткий разговор на повышенных тонах. Криков не было, поэтому в спальню убитого заглянули не сразу, а минут через пять, чтобы проверить, всё ли в порядке. И увидели труп. Увы, преступник проявил недюжую прыть и успел скрыться.

Дело госпожи Интеры соэр забрал себе, оставив господина Шорша помощником. Несмотря на занимаемый пост, Брагоньер иногда занимался расследованиями. Ему нравилось ловить и карать, хотя соэр никогда бы открыто не признался в любви к охоте на людей и нелюдей.

Чутьё подсказывало, преступник не просто так снова оставил подпись: не желал, чтобы убийство приписали другому. Значит, на то имелась причина. И жертвы связаны между собой. Только как, если они не знакомы и общих знакомых не имели. Значит, дело в их прошлом.