Маска Черного Тюльпана
Шрифт:
В комнатах по другую сторону холла было темно… но не совсем тихо. Генриетта услышала легкое шуршание. Может, ветерок колеблет шторы, и нечто иное.
Звук шел из кабинета Ричарда.
Генриетту так и подмывало запрыгать от возбуждения, но поскольку это могло помешать достижению конечной цели (прыжки к тайной деятельности не отнесешь), она сдержалась. Осторожно передвигаясь по мраморному полу, Генриетта стала подбираться к кабинету брата. Прижимаясь к стене, она кралась мимо темного входа в малую гостиную, где перед этим сидела с Амели,
Дверь была настолько плотно закрыта, что Генриетта не заметила бы ее, не пробивайся из-под двери слабая, тоненькая полоска света. Конечно, Ричард мог просто оставить горящую свечу, по забывчивости или собираясь вернуться туда попозже. Мог он оставить и огонь в камине из-за вечерней прохлады, какая бывает в начале июня. Время от времени Амели занимала кабинет мужа для своей работы, с видом собственницы сворачиваясь в клубочек в большом кресле Ричарда. Имелось с полдюжины абсолютно невинных объяснений этому бледному мерцающему свету.
Генриетта не стала тратить время ни на одно из них.
Вернувшись немного назад, Генриетта схватила тяжелый серебряный подсвечник, стоявший на мраморном столике в холле, и торопливо задула свечи. Ей требовался тяжелый предмет, а не свет. Кочерга была бы еще лучше, но Генриетта не могла рассчитывать, что та окажется под рукой в кабинете Ричарда. Она прикинула, не одолжить ли у Этельберта меч, но даже если бы ей и удалось вытащить его, не свалив рыцаря, она не имела ни малейшего понятия, как им пользоваться.
Генриетта медленно и осторожно дошла до самой двери кабинета. Нет, подсвечник гораздо лучше. Если повезет, она подкрадется к налетчику сзади и…
— …выпал прямо из окна!
— Да ты что! Прямо в середине Сент-Джеймс-стрит!
— И тогда Браммел сказал: «Мой дорогой юноша, если вы так уж хотите оставаться портновским кошмаром, убедительно прошу избавить нас от вашего дальнейшего присутствия». Я думал, Понсонби провалится сквозь землю!
Дверь малой гостиной с другой стороны холла распахнулась, послышались громкие шаги и мужской смех. Слабый свет под дверью кабинета вдруг исчез.
Нет!
Отбросив осторожность, Генриетта подбежала к кабинету, толкнула дверь. После освещенного холла темнота в комнате показалась ей непроницаемой. Опрометчиво заспешив, она налетела животом на что-то острое и твердое и чуть не выронила подсвечник. Француз проткнул ее мечом?
Ощупывание показало, что на самом деле это угол письменного стола Ричарда и потери крови не наблюдается. Однако больно.
Втянув воздух, Генриетта заставила себя разогнуться, но было ясно, что она опоздала. Дымок от недавно задутой свечи щекотал нос, но задувшего эту свечу нигде не было видно.
Когда глаза Генриетты привыкли, сгустки темноты, разбросанные по комнате, превратились в знакомую обстановку: кресла и столы, несколько бюстов на узких подставках и карающий письменный
Штора в дальнем конце комнаты надулась — кто-то только что воспользовался окном.
Вот ведь!
Генриетта метнулась к окну, но неизвестный исчез так основательно, словно и в самом деле был призраком, которого изображал. В свете бесстрастной луны парк лежал молчаливый и безлюдный. У монаха-призрака было довольно времени, чтобы убежать, пока она сражалась с письменным столом Ричарда.
Генриетта разозлилась на себя. Не самый лучший из нее получился бесстрашный шпион. Понятное дело, она все еще думала, что, если б не парочка громогласных, гогочущих мужчин, она застала бы незваного гостя врасплох.
Генриетта обнаружила, что все еще сжимает тяжеленный серебряный подсвечник, и с раздраженным стуком поставила его на стол Ричарда. Разрази их гром, этих шумных, во все сующихся мужчин. Безмозглых, расхаживающих с важным видом дылд. Правда, из них получаются хорошие партнеры для танцев — в смысле, когда они не забывают об обещанном танце и не наступают на ноги, как слоны с расстройством ориентации в пространстве, — но в остальном амазонки были правы. Мужчины не стоят тех неприятностей, которые доставляют, и уж если на то пошло, она прекрасно может потанцевать и с Пенелопой.
Тяжелые шаги в дверях заставили Генриетту подпрыгнуть; она развернулась к двери, оперлась о стол. На мгновение свет ослепил Генриетту, поэтому увидела она только круг света в темноте.
Силы небесные! Для любой ночи достаточно одного монаха-призрака, она не нуждается в дополнительных сверхъестественных видениях. Генриетта раздраженно заморгала, и свет превратился в пламя свечи.
— Кто здесь? — резко спросила она.
— Генриетта? — удивленно отозвался мужской голос.
— О-о, — без всякого выражения протянула девушка, когда в комнату вошел Майлз. Напомнив себе об амазонках, она заслонила глаза от света. — Это ты.
Майлз озадаченно осмотрел темную комнату.
— Что ты делаешь здесь в темноте?
— Ничего для тебя интересного. — Генриетта направилась к двери, поборов желание треснуть Майлза подсвечником. Не хватает еще именно так закончить сегодняшний день — объяснением с Ричардом и Амели, почему она оглушила Майлза. — Доброй ночи.
Майлз схватил ее за руку, заставив остановиться. Захлопнул ногой дверь и встал между ней и девушкой.
— Генриетта, не делай этого.
— Чего не делать? — мисс Селвик вырвала руку.