Маска Гермеса
Шрифт:
– Что же мы должны делать?
– нетерпеливо спросил Визант, не обращавший внимания на отличное вино, которое заказал Воленталь.
– То, что и раньше. Искать улики. Но теперь появилась и еще одна задача. Предотвратить вероятный теракт, который готовится при посредничестве этого Мерзоева.
– Это как раз по моей части?
– сардонически изрек Визант.
Воленталь продолжил после паузы, испробовав вина.
– Именно. Рита Вагнер получила следующий транш для своих теле и кино проектов. Через тот же банк. Следовательно, она не доложила Лаврецкому, что мы следим за движениями его денег. Спирин ей этого не велел в последнем разговоре.
На намек продолжить попытку давления на Риту, Визант искал отговорку.
– Не исключено, что Лаврецкий знает об этом, и не придает значения. Скорее всего, эти деньги уже легализованы. Кроме плохой репутации он ничем не рискует.
– Вполне, может быть и так, - беспристрастно продолжил Воленталь.
– Но плохая репутация в России и здесь, имеют разные последствия. Лаврецкий может и не знать, что этим же банком пользуются экстремисты. Только из-за этого факта, он сразу попадет в черный список полиции. А тот случай с тобой, когда тебя осудили, доказывает, что Спирин манипулирует террористами. А Рита Вагнер, его человек, была причастна к той трагедии. Поэтому и находится у него на крючке. Иначе бы, давно отделалась от этого спрута.
– Если начальство все знает, почему бы ему, не отправить Спирина в отставку? Или еще лучше, под суд отдать?
– Это ты у меня спрашивашь? В его руках самая разветвленная агентурная сеть, возможно, на половину переродившаяся, как и он сам. У других ничего подобного нет, все это нужно заново создавать годами. В одном случае он допустил преступление, а в другом -предотвратил, чтобы реабилитироваться в глазах начальства. Разве так просто от него избавишься? И как фигура, связанная с другими высокими чинами, он способен потянуть за собой и их. Даже если ему отведут роль козла отпущения, а другие не попадут в поле зрения, выдержит ли ваша власть этот скандал? И вообще, способна ли она на серьезную перетряску своих кадров?
Воленталь недвусмысленно признавал то, что собираемые ими улики больше подойдут для западных спецслужб, прессы и их политиков, чтобы провести очередную пропагандистскую кампанию против его, Византа, страны. То, что страна сама не способна была вымести сор из избы, может, и служило оправданием участия иностранной разведки, но было плохим утешением.
– Спирин непосредственно руководил предотвращением теракта, который до этого у него под носом готовился, и почти был доведен до реализации. Тут или везение, или спланированная акция.
– Все равно это больше похоже на голословное утверждение, - скептически, но мягко высказался Визант, чтобы не задевать партнера.
Кроме этого Визант удерживал себя от пристрастия в деле, которое лично касалось его самого.
– Возможно. Кстати, этот Амалиев, чей торговый центр хотели взорвать, уехал из страны? Я тебе позже назову издания, где ты ознакомишься с материалом на эту тему. Теперь, президентский наместник на Кавказе Кадыров избавился от самой серьезной оппозиции, та, которая в Москве. Правда, в горах полно партизан, а в некоторых городах иногда гремят взрывы. Но в органах, разумеется, взяли сторону главы чеченской республики. Амалиева сделали стрелочником.
Горло сдержанного и рассудительно Артура пересохло и осипло, он сделал очередной глоток вина.
– Как этот криминально политический расклад повлияет на наши действия?
– в унисон хладнокровию собеседника, спросил Визант.
– Ты еще не распробовал этого вина, Александр, - доброжелательно
Подчиняясь комплиментарному тону коллеги, Визант выпил насыщенного, и в тоже время нежного красного вина.
– Нам предстоит провоцировать их на ошибочные поступки, учитывая их напряженное положение. Если я вас правильно понял?
– Ты правильно понял, Александр.
– В этом и состояло мое кредо, в прошлой жизни, из-за чего я попал в лагерь, - философски изрек Визант.
Взгляд Воленталя оживленно сиял любопытством.
– Вообще то, я пока сам не представляю с чего нам начать. Но тюрьму я не обещаю. Среди других не лучших вариантов - жаркий мексиканский климат, уж это мне точно под силу, - с легкой иронией объяснил Артур.
– Чему быть, того не миновать, - приободрился Александр, ощутив не только вкус к вину.
– Что там с этим Отисом?
– неожиданно спросил собеседник.
– Благополучно пересек границу. Но я с ним более не связан, - отрезал Визант, а Воленталь сделал вид, будто его вопроса и не существовало.
Причиной прямого служебного разбирательства, ставшего не первым, но самым серьезным сигналом того, что судьба Николая Спирина повисла на волоске, послужила информационная утка на сайте сепаратистов.
Выезд из страны оппозиционера Амалиева открывал счет в идеологической войне. Мятежники утверждали, что о подготовке взрыва в крупнейшем торговом центре, знали или скорее участвовали косвенным образом, агенты и представители партии войны среди силовиков. Помимо фамилий никому неизвестных оперативников, назывались имена Спирина и Сотника. Можно было бы считать это очередной идеологической бомбой мятежников, но, повинуясь правилу, что дыма без огня не бывает, пресса, отчасти российская, и в особенности западная, не стеснялась в злобных выпадах против высшей власти страны. Джин был выпущен из бутылки. Тем более что сведения, пусть и в крикливой пропагандистской завесе, содержали, все же, реальные факты.
В кабинете у директора, за круглым столом его ожидали Буранов и Вольский. Узость круга говорила о засекреченности разбирательства, что уже обнадеживало опытного Спирина. Все, что здесь будет сказано, пройдет определенную фильтрацию, прежде чем станет доступным кому-то еще. То, что может нанести существенный ущерб самому ведомству, не должно было бы просочиться. И хотя здесь, были два соперничающих начальника, они, видимо, хорошо сыгрались против менее информированных ведомств, МВД и генеральной прокуратуры.
Спирин держался настолько хладнокровно, что противники на мгновение потеряли самоуверенность. Они не тратили время на раскачку и сразу раскрыли карты. По их утверждению, Сотник вербовал под видом агентов тех, кто оказался участником в подготовке взрыва.
– Насколько мне известно, Сотника за это и осудили, - отвечал Спирин с желанием содействовать, но без малейшего чувства вины.
– Это ведь наша практика - вербовать агентов, и в случае необходимости, или безвыходности, отказываться от них. Возможно, Сотник являлся двойным агентом, помогая и террористам, ради обогащения. Хотя я этого наверняка сказать не могу. Думаю, что Сотника поспешили упечь за решетку. Сейчас бы он пригодился для этого разбирательства.