Маска Гермеса
Шрифт:
Времени явно не хватило бы для определения места, не говоря о том, чтобы организовать его преследование. Возможно, Буранов и не собирался на него охотиться, и даже не особенно старался отговорить подопечного от продолжения опасной партии. Что это? Одобрение, уверенность в контроле над обстоятельствами, или просто пренебрежение к его судьбе? Визант взревновал к такому спокойствию, и даже предпочел бы погоню полицейских отсутствию заинтересованности к себе.
Но, поразмыслив, он допускал, что в интересах директора, чтобы эти материалы попали в прессу, именно зарубежную. Сам то тот ничем не рисковал, его бы не обвинили в подрыве репутации страны, которую он должен был оберегать наряду с ее безопасностью,
Глава 33. Опасные замыслы подчиненных.
Наэлектризованный яростью после совещания в Кремле, заместитель главы президентской администрации Головко, при неотложной встрече со Спириным, потребовал отчета о причинах настоящего урагана в западной прессе, касающейся, якобы, коррупции высших российских чиновников, и даже их связей с терроризмом.
– Мне нужен источник информации, объем этой информации, и кто какую игру ведет с ее помощью, - сотрясал тишину очередной явочной квартиры Головко, пронзительным, полным сдержанной угрозы, тембром.
– Источник давно известен, это некто Визант, имя и вам знакомое, отщепенец нашего ведомства, - не выдержав начальственного напора, резко отчеканил Спирин.
Головко впился в него исподлобным взглядом волка, будто бы подопечный так и не понимал всю серьезность происходящего.
– Мне нужна вся эта история, от начала и до сегодняшнего момента. Кто и зачем? Без белых пятен и твоих оценок. Выводы я буду делать сам.
Его каменное лицо вдруг устало смягчилось, он налил воды в стакан, но не пил, опустив голову на пальцы и удрученно потирая лоб, затем поднял взгляд на Спирина, как бы прося у него сочувствия.
– Шутка ли сказать, что нам шьют в Европе. Миллионы долларов в зарубежных банках, там же, где и экстремисты переводили свои деньги. Не за горами и шушуканье нашей прессы, и как всегда будут пожирать не царя, а его нерадивых придворных. Я же первый кандидат в этом списке, или, даже единственный. Кому-то из двоих, Буранову, или мне, не сносить головы.
Головко выпил жадно воды и проявил интерес к яствам на столе.
– Нужно повернуть ситуацию в нашу пользу, пока не поздно, - продолжил Головко, опрокинув рюмку и закусив.
– Если Буранов спелся с главой администрации, то они вместе настроят его, - Головко воздвиг глаза небу, - против меня. Тогда я уйду в отставку. Но дело не в этом, или, точнее, не только в этом. Я всю жизнь посвятил государевой службе, но в последние годы борюсь с ветряными мельницами. Олигархи снова пытаются управлять государством, прикрываясь либерализмом. На те деньги, которые уплывают к мировому западному капиталу из нашей страны, мы бы построили самую мощную армию, и самую проникающую разведку. Или Россия существует как империя, или она исчезнет. Китай сумел обеспечить развитие при сильном авторитарном государстве, почему бы и нам не взять с них пример? Для этого не нужна революция. Достаточно национализировать сверхдоходные сырьевые отрасли, чтобы они питали сильное государство. А бизнес поощрять в технологической сфере. Такая стратегия ни у кого, кроме как у олигархов, прикарманивших национальные богатства, сопротивления не вызовет. Конечно, бюрократию придется как следует перетряхнуть. Устроить пару десятков громких процессов над коррупционерами, надолго упрятав их в лагеря. Бюрократия, на самом деле, труслива и гибка, и быстро структурируется под действием внешних условий. А народ
Головко заискивающе и властно взглянул на собеседника, будто бы все, о чем он говорил, не могло оспариваться.
– Знаю, о чем ты думаешь, - добавил он.
– Мол, у нас у самих рыльце в пушку. Нас эти олигархи со времен Ельцина и развратили подкупами. С некоторого времени государственная машина взяла верх над ними, требуя от них долю в бизнесе и лояльности. Но когда у них отнимут ресурсы страны, государственная система заработает так, как ей и положено, в интересах империи. Крупный частный капитал и государство не совместимы. Нужно взращивать касту патриотичных чиновников.
Головко вздохнул устало.
– Я предоставляю тебе инициативу, - тихим голосом продолжил он.
– Деньги, не проблема. Но все должно быть выполнено в духе той стратегии, о которой я упомянул.
– Какой именно?
– позволили себе уточнить Спирин.
Босс на секунду остановил недоумевающий взгляд.
– В силовых ведомствах должны служить люди, способные брать ответственность за жесткие решения. Лучше будут такие как мы, чем такие, как Буранов. Надеюсь, ты меня понимаешь. Но для такой политической корректировки должны быть доводы. У меня пока их нет. Это уже по твоей части, не даром, у тебя репутация мастера интриг.
– Но полиция ухватилась за финансовую цепочку, и мои люди тоже могут быть раскрыты. Любой известный нам денежный канал опасно использовать.
– Будем использовать новые. С помощью одного нашего общего знакомого. Ты знаешь, о ком я говорю, - Головко пытливо взглянул на Спирина.
– Вы, вероятно, имеете в виду Лаврецкого?
– после некоторой паузы заметил Спирин, отбросив язык намеков.
– Но ведь он под колпаком нашей разведки, а теперь, скорее всего, и у западных спецслужб. С него то и начался этот скандал, он плохо контролирует свои финансовые операции, видимо потому, что так много денег трудно утаить.
– Провал произошел по вине этого предателя Византа, насколько я понял. Но теперь он стал проблемой для самого Буранова. Может, для нас эта персона, послужит козырной картой. Во всяком случае, стоит подумать над этим.
Головко впился взглядом в Спирина, в котором чувствовался жесткий упрек по поводу исполнения убийства Мерзоева. Хотя заказанная им операция была исполнена виртуозно, но она неожиданно довела скандал до тайных счетов этого вельможи, который контролировал свою долю бизнеса в стране, то есть, другими словами, занимаясь милицейским рэкетом.
Спирин же этим убийством добился своего - они снова оказались в одной упряжке. Головко не мог от него отмахнуться, поэтому и пришел с идеей продолжения игры.
В душе Спирин ликовал, чувствуя, что ускользавшая от него было власть, снова возвращается. И, прежде всего власть над магнатом Лаврецким, на которого у него был еще более сокрушительный компромат, чем у этого загнанного выскочки Византа. Не последнюю роль во всей истории играла и Рита, отпечаток увлечения которой, никогда не изгладился бы в его душе. Она могла вернуться, из-за возможных неудач Лаврецкого.
Получив карт-бланш от одного из высших чинов страны, он надеялся излечиться холодным расчетом в реванше.
ГЛАВА 34. ТАИНСТВЕННОЕ ПОСЛАНИЕ.
Шторм в прессе почти затих, но интерес не исчез, а приобрел пытливость экспертов, в скрупулезных заметках на вторых страницах, медленно, но уверенно вырисовывая устойчивую картину происходящего.
Визант просматривал днями напролет всю доступную прессу и сайты в Интернете на свою тему, ища правдивую информацию как крупицу золота в песке.