Маска красной смерти
Шрифт:
Мы идем к двери, где стоят недружелюбные стражи. Не думаю, что они блокируют дверь намеренно. Один из них смотрит на меня, а я дергаюсь, чтобы поправить юбку, прежде чем вспоминаю, что одета в мамино степенное фиолетовое платье. И хотя мы уже добираемся до холла, я все еще чувствую их тяжелые взгляды.
Три стула стоят в холле, а раньше был один. Могут ли солдаты принца сидеть, пока они шпионят за нами?
— Еще члены личной гвардии принца, — поясняет Элиот.
— Что это значит?
—
Элиот передает мне сложенный листок бумаги.
— Тебе стоит быть более осторожной.
— Я буду стараться, — говорю я. — Сложно быть такой же хитрой, как ты.
— Ты мне льстишь, — говорит он, улыбаясь. Он смотрит в точности на меня впервые за сегодня. — Ты очень элегантна, — говорит он, снимая невидимую пушинку со своего рукава.
— Спасибо, — я не представляю, как принимать его комплименты, даже не уверена искренние ли они.
Мы спускаемся вниз по лестнице вместе, иногда рядом, иногда он на несколько шагов впереди. Наконец, мы оказываемся в лобби.
— Я никогда не была во дворце принца, — произношу я, разглядывая привычных стражей, бездельничающих в лобби. Они видят, что отца со мной нет, кивают Элиоту и возвращаются к игре в кости на низеньком столе.
— Должна бы быть благодарна, — мрачно говорит Элиот. — Это доказательство, как сильно отец тебя любит.
И все же он поднимает меня в свою паровую карету, увозя туда. Отец меня любит. А Элиот нет. И я предала отца по требованию Элиота. Я закрываю глаза, пока город проносится мимо.
Только мы выезжаем из города, я открываю глаза и внимательно смотрю. Прошли годы с тех пор, как я в последний раз покидала родной город. Воздух здесь кажется другим, но как бы я ни хотела снять маску, это все равно небезопасно. Лесные существа тоже переносят заразу.
Когда Финн был жив, отец нанимал лошадь с повозкой и возил нас за город на пикники. Меня приводила в восторг мысль, что жизнь никогда не изменится. Мы ездили по три часа и более, но я все рассматривала пейзажи, мимо которых мы проезжали.
Стройные вечнозеленые деревья выстроились в ряд у дороги, когда я гуляла среди них, прикасалась к зеленым иглам.
Словно прочитав мои мысли, Элиот останавливает паровую карету. На нем надеты вроде бы защитные очки, но мне не нравится, как они действуют вместе с маской, скрывая все его лицо.
Мы находимся на хребте с видом на крепость дядюшки Элиота. Ниже нас огромный замок, укомплектованный башенками и подъемным мостом.
Может быть, это действие водительских очков, но его глаза далекие и печальные.
— Элиот, — его утешение позволяет мне забыть собственные страдания.
— Ненавижу это место. По дороге я всегда здесь
— Проходы замка ведут к этим пещерам, — говорит он.
— В этом городе вообще есть строения, не имеющие подземных туннелей? — я подавляю смех, потому что это слишком глупо — все эти проходы, я никогда их не видела и на самом деле не верю в их существование. Но Элиот даже не улыбается.
— Согласно книге, которую ты так ловко стянула, все проходы в городе соединяются. Если бы я знал, я бы сбежал в город, вместо того, чтобы оставаться здесь на годы в качестве заключенного нашего Просперо.
Я смотрю на впечатляющий пейзаж.
— Так очевидно, что ты ненавидел здесь жить. Обнадеживает знать, что мы отсюда уйдем.
— Я не собирался тебя обнадеживать. Ты должна бояться, Аравия. Ты достаточно беспокоишься за Эйприл, чтобы войти внутрь?
Даже отсюда, в тоскливом свете полудня я могу видеть, что каждое одиночное окно в замке заколочено. Мы можем развернуться, можем вернуться в Башни Аккадиан прежде, чем сядет солнце.
Но там внутри Эйприл, и она бы за мной пошла. Я в этом уверена. И, несмотря на это, нам все равно приказали явиться. Элиот, должно быть, знает, о чем я думаю.
— Кто бы пришел за мной, если бы я оказался заперт? — спрашивает он.
Я не могу ответить, я не знаю.
Элиот тянется к карману и достает оттуда крошечную коробочку, которую показывал моей матери.
— Ты это наденешь? — спрашивает он. Он бросает коробочку мне. Когда я ее открываю, солнечные блики играют на гранях огромного бриллианта.
— Нет.
— Это не будет ничего значить, — сказал он быстро. — Только для дядюшки, — его волосы упали на очки, и он выглядел практически юным и задумчивым. Я взяла кольцо.
— Иногда мне нелегко не доверять тебе, — признаю я.
— Не верь мне. — Кольцо на пальце крутится и вертится. Бриллиант острый и очень холодный.
Мы едем вниз по узкому склону и проезжаем через окаменевшую охрану башни. Элиот замедляется, и охрана кланяется и машет ему по пути. Дальше железные ворота. Высокий забор простирается так далеко, как я могу видеть. Ворота с лязгом закрываются за нами.
— Итак, мы внутри. Теперь, я надеюсь, мы отсюда выберемся, — он кладет свою руку на мою. — Не верь мне, — снова говорит он. — Это заставило бы меня чувствовать себя еще хуже, если бы тебя убили.