Маска возмездия
Шрифт:
— Да хранит вас Господь, — напутствовал он хозяина.
— И тебя тоже, — ответил разбойник, взглянув на небо. — Светает. К тому времени, когда все увидят, как меня, мертвецки пьяного, везут домой, будет уже светло.
Сообщник кивнул и, взмахнув поводьями, умчался прочь. Мэриэнн осталась наедине с разбойником.
— Вы готовы, леди Мэриэнн?
Девушка кивнула. Он взял ее за руку и вывел на улицу. В воздухе пахло краской. Небольшие домики выглядели слегка обшарпанными, однако не похожими на притоны. Но даже будь это притоны, рядом с ней шел он, и Мэриэнн чувствовала себя спокойно.
Они шли молча. Несмотря на ранний час, вокруг царила суета. Лондон просыпался. Рядом прогремела повозка. Парочка подозрительных типов прошла мимо. Мэриэнн отвернулась. Хорошо, что разбойник хозяйской хваткой держал ее за руку.
Лишь миновав большую церковь, Мэриэнн догадалась, что они идут на кладбище.
Разбойник провел ее через ворота и свернул на дорожку, пролегавшую среди надгробий. Резкий завывающий ветер колол щеки и вцеплялся в волосы, бросая пряди в глаза. Над головой серело унылое небо, наполненное влагой и грозившее дождем. Они так быстро продвигались вперед, что Мэриэнн немного запыхалась. Так они шли, пока не добрались до высоких надгробий и памятников знати. Неожиданно он завернул за небольшой мавзолей, построенный в стиле классического храма. Кладка мавзолея почернела от времени и гари лондонских печей.
— Пришли, — пробормотал разбойник и, сунув руку под плащ, достал карманные часы. Щелкнув крышкой, сверил время. — Через десять минут, — уточнил он, и часы снова исчезли под плащом.
Десять минут — и она на свободе. Десять минут — и все позади. Она вернется в отцовский дом и больше никогда его не увидит. И никогда не узнает, кто скрывался под маской. Мэриэнн облокотилась спиной о стену мавзолея и посмотрела на него.
— Хуже всего, что вам пришлось во всем этом участвовать, леди Мэриэнн. Мне жаль. Но это был единственный способ достать вашего отца.
Мэриэнн не ожидала от него такой искренности.
— Документ, который вы хотите получить, действительно так важен?
— Важнее, чем вы можете себе представить.
— Что в нем? — спросила девушка, не слишком рассчитывая на ответ.
Он надолго замолчал, и она уже решила, что ответа не последует. Однако он заговорил:
— В этом документе ответ на вопрос, который я задаю себе последние пятнадцать лет.
— Пятнадцать лет? Но это так давно.
Тем не менее его глаза и сильное тело не могли принадлежать старику.
— Июнь 1795-го.
— Что случилось в тот день? — Мэриэнн заметила, как в глазах разбойника мелькнула боль, но моментально исчезла, сменившись мрачным и жестоким выражением. Ей стало страшно.
— Попросите своего отца ответить на этот вопрос, леди. Услышите, что он скажет. — Никогда еще его тихий голос не был таким глухим и хриплым от ярости.
— Но в чем вы его обвиняете? — Мэриэнн не знала, кем и как оклеветан ее отец в глазах разбойника, какая ложь заставила его думать о нем так плохо. Она лишь знала, что в эти последние минуты, пока они вместе, она должна попытаться узнать правду. — Он самый лучший из отцов. Знаю, вы мне не поверите, но он добрый человек. — Мэриэнн отчаянно искала слова, чтобы убедить его. — Он попечитель Фаундлингского госпиталя. И хотя отец всячески это скрывает,
Разбойник издал глухой смешок, будто слова девушки позабавили его.
— Я еще не совсем утратил чувство юмора, леди. — Он покачал головой.
— Но в том, что делает отец, нет ничего смешного.
— В самом деле? Фаундлинг, сироты… — Его глаза потемнели, словно их заволокла тень. — Он ваш отец, и вы вольны защищать его сколько угодно… но только не передо мной.
Мэриэнн ощутила едва сдерживаемую мрачную злость с привкусом горечи, исходившую от него.
— За что вы его так ненавидите?
— Я хочу справедливости, — еле слышно ответил он.
— Скорее жаждете мести за какую-то мнимую несправедливость.
— Нет здесь ничего мнимого.
— Так что он вам сделал?
— Он отнял у меня самое дорогое.
Мэриэнн вспомнила, что именно эти слова он произнес на Хаунслоуской пустоши, когда забирал ее у отца.
— Не понимаю.
— Я тоже.
В это мгновение их взгляды встретились, словно спаянные воедино. Мэриэнн не могла отвести глаз, даже если бы хотела. Высокий, мрачный, в черном плаще, полы которого хлопали на ветру, и в черной маске, закрывавшей лицо, он казался воплощением зла. Совсем не походил на других мужчин, которых она знала. Сильный, суровый, безжалостный, и все же…
Среди надгробий завывал ветер, и первые капли дождя упали на землю. Они продолжали стоять, глядя друг другу прямо в глаза, и казалось, воздух между ними стал плотным от напряжения. Было похоже на затишье перед бурей. Мэриэнн ждала, сама не зная чего. Разбойник страшил ее, как никто другой. Она чувствовала себя так, словно стоит над пропастью и с каждой секундой сползает все ближе к краю. Девушка знала, что ждет ее там. Пыталась уцепиться крепче, но пропасть манила к себе, и какая-то часть ее существа находила в этом опасный соблазн.
— Кто вы? — прошептала Мэриэнн.
— Вы действительно хотите это знать? — ответил он так же тихо и шагнул ближе.
К своему удивлению, Мэриэнн не чувствовала желания отодвинуться, хотя сердце стучало и каждый нерв дрожал. Во рту пересохло. Девушка облизнула губы и заметила, как взгляд разбойника упал сначала на них, потом снова ей в глаза.
Напряжение росло.
Еще один шаг вперед — и они оказались так близко, что, если бы она глубоко вздохнула, ее грудь коснулась бы его груди. Разбойник не дотрагивался до нее, но и от этой близости ощущалось легкое покалывание во всем теле.
— Мэриэнн, — нежно шепнул он.
Девушка взглянула на него, увидев каждую черточку в его золотых глазах, каждую ресничку, окаймлявшую их. Он склонился над ней, и она поняла, что он собирается ее поцеловать. На какой-то безумный миг ей захотелось, чтобы так и произошло. Почувствовать его губы на своих, пусть даже через черный шелк. Но уже в следующую секунду Мэриэнн опомнилась и отступила назад.
Дыхание сбилось, как после долгого бега, сильнейшая дрожь сотрясала все тело. Девушке пришлось обхватить себя руками, чтобы разбойник не заметил этого.