Маска времени
Шрифт:
– Crotalus atrox. Ты знаешь латынь? – спросил Каплан, любовно держа тяжелую гадину.
– Нет, – ответила Анна, словно загипнотизированная.
– Конечно, откуда. Ведь ты современное дитя, а следовательно, невежественное. «Atrox» означает «ужасная».
Голова змеи была больше, чем кулак ее хозяина, и, когда она начала шевелить хвостом, характерное громкое пощелкивание вызвало ответную реакцию во всех соседних клетках. Наигравшись вдоволь и этой красавицей, Каплан скомандовал Рамону:
– Веди!
Здоровяк подтолкнул Анну
Каплан по-прежнему нес в руках огромную змею. Он радостно улыбался чему-то.
– Готово? – спросил старик у индейца.
Рамон завел свободную руку Анны ей за спину. От неожиданной резкой боли Анна вскрикнула. Теперь она не могла даже пошевелиться, хотя прекрасно уже знала, что собирается сделать в следующий момент Каплан.
Старик коснулся пальцем шеи женщины и нащупал пульс:
– Около ста шестидесяти ударов. Прекрасно.
Затем старик поднял голову змеи и заставил ее раскрыть пасть. Все ее тело начало извиваться, а хвост вновь угрожающе затрещал.
Анна ясно увидела смертоносные клыки, в два дюйма длиной. Каплан поднес голову змеи к левой руке Анны, продолжая удерживать порывы тела мощной гадины.
Анна изо всех сил пыталась оказать сопротивление и брыкалась как могла. Но Рамон буквально пригвоздил ее к месту.
– Нет! Нет! – кричала Анна в отчаянии.
– Пожалуй, она самая ядовитая из всех, – тихо произнес Каплан, полностью поглощенный происходящим. – Уже два года, как я откармливал малышку, чтобы использовать в своих экспериментах. Скоро тебе представится редкий случай самой убедиться в силе этого яда.
И старик направил змеиные клыки так, что они легко впились в руку Анны в области вены.
Анна издала вопль ужаса и отчаяния.
А старик продолжал шевелить головой змеи, пытаясь вонзить отравленный клык как можно глубже в вену. Дикая, непереносимая боль обожгла всю руку, словно в нее вбили два острых гвоздя. Когда клыки достаточно глубоко угнездились в плоти, Каплан начал методично надавливать на голову змеи, закрывая при этом глаза от садистского удовольствия. Таким образом яд через клыки должен был поступить в вену. Отчаяние охватило Анну, она сдалась наконец, и голова ее безжизненно упала набок.
Она вдруг потеряла ощущение реальности. Создавалось впечатление, будто этот кошмар происходит не с ней, а где-то на экране телевизора. Как сквозь сон, Анна услышала довольный голос Каплана:
– Малышка поделилась всем, что имела. Запасники пусты.
Затем он убрал змею от руки Анны и смотрел прямо в морду своей любимой рептилии.
– Я причинил тебе боль, моя красавица? Прости. Ты хорошо потрудилась, моя королева.
И старик продолжал нежно гладить змею, даже не взглянув при этом на Анну.
Но ей было уже не до внимания со стороны своих мучителей. Анна словно окончательно провалилась куда-то. Две капельки крови выступили
Рамон освободил другую руку Анны, и она безжизненно упала. Индеец отступил немного, и только сейчас в его взгляде мелькнуло нечто похожее на любопытство.
А Анна только ощущала, как нестерпимый жар постепенно начал распространяться по всему телу.
Каплан отнес змею в клетку.
– Твоя смерть не будет мгновенной. Все зависит от конкретных условий и от состояния организма. Науке ты оказала неоценимую услугу, дав возможность в точности измерить время, которое пройдет от укуса до смерти. С Уэстуордом мы разберемся, когда придет время. Но в первую очередь нам надо подвести итоги с тобой. Надеюсь, ты это поняла.
Каплан вновь принялся изучать след от укуса, ощупывая его пальцем. Наблюдал, как появился гной.
– Сама видишь, насколько ты глупа. Глупа и несчастна. Ты ехала на машине ночью, без света. Заехала в кювет. Вышла. Наступила на змею – и вот результат. Смерть от змеиного укуса выглядит всегда так трагично. Она только увеличивает общий барьер невежества людей по отношению к этим великолепным созданиям. Atrox обитает только в пустыне. Он никогда не попадается на пути у человека, но твоя машина сейчас припаркована в зарослях деревьев джошуа, излюбленном месте обитания atrox.
Анна почувствовала, что плачет. Плачет от бессилия и напрасной злобы.
А старик между тем развязал ей укушенную руку и сказал:
– Что ж, пора и на восход полюбоваться.
Ее вывели из лаборатории. Восток уже был окрашен в розовый и оранжевый цвета. Длинные тени появились в пустыне. Этот прекрасный вид даже Анну заставил поднять голову.
– Что ж, посмотрим и на то, какими жизненными силами ты располагаешь, – проговорил Каплан, отпуская Анну.
Теперь она оказалась абсолютно свободной. И сделала первые неверные шаги, пытаясь дальше уйти от своих мучителей. Рана ныла не переставая.
К Анне вдруг вновь вернулось ясное сознание. Она сняла через голову порванную футболку, оставшись только в бюстгальтере и джинсах. Мужчины молча следили за ней. Анна опустилась на колени и попыталась порвать футболку на жгуты. Но сил не хватило.
– Хорошо, – одобрительно закивал Каплан. – Очень хорошо, мисс Келли.
Тогда Анна принялась рвать футболку зубами, и та поддалась. Дальше, пальцами, она увеличила дырку и начала отрывать куски. Новая волна слабости неожиданно лишила Анну силы.
Но, преодолев себя, она все-таки сделала тугую повязку у самого локтя.
– Очень хорошо. Классический вариант, – продолжал комментировать Каплан. Ему явно нравилось это представление. Индеец же спокойно стоял рядом, скрестив руки на груди. Анна решила найти какую-нибудь палку, чтобы как можно туже закрутить жгут. Ей удалось ее найти.
Затем, приблизив раненую руку, Анна присосалась к ней так сильно, как могла.
– Великолепно, – не унимался Каплан.
Странная солоноватая жидкость брызнула прямо в рот. Анна выплюнула ее на песок и вновь поднесла руку ко рту. Вскоре высасывать уже было нечего.