Маска времени
Шрифт:
– Я работала в Майами все это время. Как правило, в течение года мы видим друг друга не более двух-трех раз.
Наконец кофемолка заработала, но кофе оказался слишком крепким для Анны, хотя детектив выпил его совершенно спокойно, не проронив ни слова. Затем он сделал пометку и вновь перевернул страницу в блокноте.
– У вас не сложилось впечатления, будто ваша мать как-то изменилась за последнее время?
– Что вы имеете в виду?
– Она не показалась вам несколько не в себе, что ли?
– Моя мать всегда была человеком твердого рассудка. Это Кемпбелл сказал вам
– Не только он, но и ее начальница тоже.
– Конни Граф?
– Миссис Граф предупредила миссис Келли, что та стала в последнее время пренебрегать своими обязанностями.
– Что?
– Миссис Граф сообщила нам, что ваша мать вела себя как-то странно последние шесть месяцев. Она без былого рвения относилась к своим обязанностям и к окружающим людям, полностью уйдя в какую-то свою тайную жизнь. Вы не замечали ничего подобного?
– Сказанное вами даже отдаленно не напоминает мне мою мать. Насколько я ее знала, конечно. Она могла вести себя как-то не так иногда, но постоянно быть скрытной – это не в ее правилах. Кейт очень любила свою работу и великолепно справлялась с ней. Трудно даже представить себе, чтобы она начала ею пренебрегать по какой-то причине.
– Позвольте задать вам еще один вопрос. Ваша мать говорила вам когда-нибудь, что у нее есть еще кто-то, помимо Кемпбелла Бринкмана?
– Нет.
– Уверены? Разве она не рассказывала вам о своем разрыве с Бринкманом?
– Рассказывала. Две недели назад мы говорили по телефону. Я спросила об этом вчера у Кемпбелла. Он сказал, что оставил Кейт потому, что ее сознанием овладел некий проект, который сам Кемпбелл не одобрял. Но это не имеет никакого отношения к кому-то другому, якобы появившемуся у матери.
Детектив продолжал пристально смотреть на Анну, будто ожидал, что она вот-вот скажет что-нибудь еще, поэтому ей ничего не оставалось, как продолжить свой рассказ.
– Кэмпбелл был единственным близким человеком у моей матери после убийства отца. Кемпбелл хотел жениться на ней, но Кейт сама откладывала последнее решение, однако со временем, мне казалось, все должно было уладиться.
– Как вы считаете, они подходили друг другу? Анна поколебалась, прежде чем ответить, а затем решила проявить дружелюбие и ответила:
– Пожалуй, Кемпбеллу она нужна была больше, чем он ей. Он сильно зависел от Кейт.
Джоргенсен стал рыться в своих записях:
– Но мистер Бринкман очень богатый человек.
Анна согласилась:
– Да. Он ведь сын Кемпбелла Бринкмана-старшего, председателя «Бринкман индастрис» – одного из самых больших аэрокосмических конструкторских бюро. Кемпбелл-младший входит в правление, но работает он, кажется, без особого энтузиазма. Он сам построил себе великолепный дом в Джипсэме, и теперь вся его жизнь посвящена только лыжам. Когда я сказала, что он очень зависит от моей матери, я имела в виду только эмоционально-психологическую сторону их отношений. По-моему, Кемпбелл всего лишь повеса, у него нет достаточной силы воли. Мать любила его больше из жалости. Она создана для того, чтобы заботиться о других.
– Определили бы вы Кемпбелла Бринкмана-младшего как человека страстного, человека сильных чувств?
– Мне
– А что, если ваша мать все-таки влюбилась в кого-то еще?
– Пустое предположение.
Детектив нервно переменил позу. Анна догадалась, что ее собеседник очень хочет закурить.
– О'кей. Поговорим о проекте. Что вам известно о нем?
– Мама мне ничего не рассказывала. Только вчера я впервые о нем услышала.
Джоргенсен откинулся на спинку стула и уставился на Анну темными, полными мировой скорби глазами:
– Значит, вас не волнуют интересы вашей матери?
– Обычно она ничего от меня не скрывала. Непонятно, почему она не сказала мне о проекте.
– Вы знаете что-нибудь о ее путешествии в Россию?
– Да, знаю. Но мне неизвестно, что она делала там.
– Какие-нибудь другие ее путешествия вам известны?
– Какие путешествия?
– Прошлой осенью она побывала в Израиле. А перед этим – трижды в Лондоне. Может быть, ваша мать ездила еще куда-нибудь, но об этом ничего не известно. Заметьте, это не простые каникулы, а поездки, связанные с каким-то расследованием. Кстати, вы не встречались с ней во время какого-нибудь из вояжей?
Теперь пришло время Анны посмотреть с удивлением на своего собеседника:
– Нет.
– Что, если все эти мистические поездки – только прикрытие тайной любовной связи?
– Могу только сказать, что Кейт не относилась к подобного рода женщинам. Она во всем была честна. Иногда даже слишком честна. Если бы моя мать действительно полюбила кого-нибудь, то она тут же рассказала бы обо всем Кемпбеллу. Но и тогда бы Кемпбелл не сделал ей ничего плохого. Для убийцы он слишком слаб. Если бы он догадался о существовании другого человека, то он бы пришел в бешенство и, может быть, разгромил бы квартиру. – Анна замолчала и нервно огляделась по сторонам. Будто в яркой вспышке света она увидела Кемпбелла, который в припадке гнева избивает Кейт. Через секунду видение исчезло, и Анна продолжила: – Хорошо. Кто же тогда мог быть этот другой?
– Как насчет человека из Нью-Йорка, Филиппа Уэстуорда?
– Это сумасшествие.
– Почему?
– Потому что он и моя мать никогда не встречались прежде. Он только в воскресенье прилетел в Вейл, чтобы встретиться с Кейт в первый раз в жизни.
– Может быть, может быть, – произнес Джоргенсен, по-прежнему внимательно разглядывая Анну. – Однако можно переиначить эту фразу. Он прилетел, чтобы впервые встретиться с Кейт здесь, в Вейле.
– Вы хотите сказать, что они встречались где-то еще?
– Все возможно.
– Тогда почему вы не допросите Уэстуорда?
– Уже допросил.
– И?..
– Он утверждает, что никогда прежде миссис Кейт Келли не встречал.
– Вот и ответ.
– Тогда что же их связывает?
Анна пересказала детективу все то, что рассказал ей сам Уэстуорд о пропавшем во время войны отце:
– Больше мне ничего не известно.
Джоргенсен кивнул в знак согласия:
– То же самое он и нам сказал. Не знаете, почему поиски пропавших во время войны так интересовали вашу мать?