Маска юности
Шрифт:
Я уже начала набирать номер, когда краем глаза заметила какое-то движение у бассейна. Повернула голову и увидела пропажу. Райан бродил вдоль бортика и сачком выуживал из воды листья. И где он только сачок нашёл? Я вот не смогла!
– Эй, ты в курсе, что забираться на частную территорию в отстуствии хозяев – незаконно? – возмутилась я, открывая двери во дворик.
– Даже если человек пробрался не ради кражи, а ради чистки бассейна? – уточнил парень, не отвлекаясь от своего занятия. – Вам подсказать номер профессионалов? Оставлять бассейн в таком состоянии просто отвратительно.
Я
– Что ты здесь делаешь? Мог бы написать сначала. Я заехала домой буквально на пять минут за курткой.
– Ждал бы тебя дальше. Или пошёл бродить по городу. Не знаю. Я оставил телефон дома и теперь плохо представляю, чем себя занять.
– Телефон дома? – я сделала страшные глаза, ибо для любого моего одноклассника это было кошмарным сном. – Что с тобой, Райан?
– Мы можем поговорить? – он выловил последний листик, вытащил сачок, и наконец-то, поднял на меня глаза. Грустные и уставшие. Таким его я ещё не видела. Его нужно выслушать – доклад миссис Кросс подождёт.
– Проходи, – я махнула рукой в сторону кухни. – Я сварю кофе. Ты, наверное, успел замёрзнуть у воды.
– Не сильно, но от кофе не откажусь. С чашкой в руке разговаривать всегда проще.
Всё время пока я возилась с напитками, он сидел молча. Я спиной чувствовала его угнетённое состояние. Случилось что-то серьёзное.
– Вот держи! Самая большая чашка, – я подтолкнула к нему расписную бадью и села напротив. – Слушаю.
– Мама. Я опять поругался с мамой. И в этот раз она перешла все границы. Я вернулся вчера домой, и не нашёл ноутбук в комнате. Думал, что оставил его в школе. А сегодня утром заглянул к ней в кабинет и нашёл его там. Включённым!
Он помолчал и только крепче сжал чашку.
– Она взломала мой чёртов пароль! Ты представляешь? Она взломала мой ноутбук! И эта женщина удивляется, что я не хочу с ней ничем делиться. Она упрекает меня в том, что я отдаляюсь от них. А что она творит! Я похож на террориста, Сэм? Похож? Или на какого-нибудь урода-наркомана, за которого стоит волноваться? Может быть, я похож на человека, попавшего в секту? Так нет же, Сэм! Я чертовски идеальный сын. Я делал всё, чего они от меня хотели: учёба, дополнительные занятия, светские мероприятия. Всё чего я просил взамен – немного уважения и личного пространства. Личного! – выкрикнул парень. Райана просто трясло от злости.
– Глотни, – тихо предложила ему я. Он непонимающе моргнул пару раз и немного отпил кофе. Поморщился: напиток получился слишком крепким.
– Мало того что она буквально с порога отчитала меня за сбитые кулаки, так в четверг она отчитала меня за моё непристойное поведение, за твой невоспитанный уход. В пятницу она, видимо, ходила в школу к нашему консультанту. Это единственная причина, почему она без предисловий после ужина устроила мне допрос: почему я до сих пор не отослал заявления в MIT. Видите ли, они давно говорят мне написать какому-то их приятелю на факультет робототехнике. Они были с отцом в одном братстве. И этот неизвестный мужик спит и видит, как бы заполучить в свои студенты сына давнего друга. И готов всячески поспособствовать моему приёму в университет. И в
– Ты думаешь, она взломала ноутбук, чтобы выяснить делал ты рассылку или нет? И собираешься ли вообще идти в колледж? – с сомнением спросила я.
– Понятия не имею, Сэм! – воскликнул он. – Судя по всему, моя мать ненормальная, помешанная на контроле. Я думал, они вернутся, увидят, что у меня всё в порядке, и поймут: можно не переживать. Райан – самостоятельный мальчик. Он довольно взрослый, чтобы без присмотра родителей, не послать свою жизнь под откос. Я думал…
Он опять замолчал, уткнувшись носом в чашку.
Мне было его искренне жаль. Я могла бы ожидать от миссис Кросс чего угодно, но не взлома компьютера своего сына. Неужели всё дело в том, что я упомянула колледж и конкурс в одном разговоре? В её представлении, если Райан согласен с их выбором, то и разговаривать на такие темы не должен? Не понимаю.
– Не понимаю, – вслух произнёс парень. – Сэм, ну какая нормальная мать так делает? Какая? Как же нужно не доверять собственному сыну, чтобы так поступить? Боже, ты даже не представляешь, как я зол!
– Эй, не злись, – я перегнулась через остров и погладила его по руке. – Думаю, она сделала это, потому что очень любит тебя…
– Сэм, не говори ерунды! – перебил он меня. – На дворе двадцать первый век! Нельзя прикрывать грубое вторжение в личную жизнь родительской любовью. Мне через месяц исполнится восемнадцать. Я больше не ребёнок! Но для неё я вечно останусь несмышлёным малышом, которого надо опекать.
– Для родителей мы всегда останемся детьми, – я сама не знала, почему пыталась объяснить всё это через родительскую заботу и любовь. Это во мне тридцатилетняя дама заговорила, да?
– Хватит нести бред! – огрызнулся Райан. – И защищать её не надо!
– Ну а что ты хочешь, чтобы я сказала? – разозлилась в ответ я. – Что так поступать нельзя и твоя мать чудовище? Ты это и без меня знаешь. Я просто не хочу подогревать твой гнев, даже несмотря на то, что он праведный. Гнев не ведёт ни к чему хорошему. Ты накручиваешь себя, распаляешь и потом из этого получится какой-нибудь безобразный скандал. И никому лучше от этого не будет. Особенно тебе! Как ни крути, но юридически ты ещё ребёнок и зависишь от родителей.
В этот раз он молчал дольше обычного. Тупо смотрел в стол и молчал. Я успела налить себе ещё чашку и сходить в кладовку за печеньками, когда он всё же подал голос:
– Ладно, признаю, ты права. Пока я не окончил школу, мне не стоит с ними ссориться. Нужно поступить в колледж, а потом жечь все мосты.
– Я имела в виду не это, но мы уже на правильном пути, – улыбнулась я, протягивая ему жестяную коробку печенья.
– Кстати, говоря, это возвращает нас к одному важному разговору. Конкурс. Стипендия в Колумбийском. Стажировка.