Маска Зеркал
Шрифт:
Леато, который погиб, спасая Рен. Она была обязана им всем, что могла сделать сейчас — каким бы жалким и неадекватным это ни было.
"Тесс, — сказала она, ее голос скрипел, как будто она не пользовалась им целый год. "Мне нужна моя косметика. И зеркало. И платье".
Себатий,
Храм Лиганти, куда Рената была призвана для дачи показаний, был одним из самых красивых зданий, которые она когда-либо видела. Он был посвящен Себату, нумену совершенства в несовершенстве, чистоте, красоте, искусству и мастерству, а также надписи — высшему из всех искусств.
Весеннее солнце светило в окно в конце нефа, построенного из импортного мрамора и золотистого дерева. В Сетерисе и Сесте Лиганте на этом окне был бы изображен павлин в полный рост, но за десятилетия по местному обычаю вместо него появились птицы-мечтатели из Врасцена. Радуга рассыпалась по стенам и рассыпалась по мозаике, вделанной в пол. Путь Нуминаты начинался у дверей с простого Ноктата, проходил через Илли и, поднимаясь по цепочке, заканчивался в центре нефа замысловатой фигурой Себата.
Рената шла по этому пути, как и подобает любому Сетерину, чувствуя себя как во сне. Она сделала несколько шагов, прежде чем поняла, что цвета сновидца не просто исходят из окна наверху, они вписаны в камень. Какой-то мастер надписи вырезал нуминату из чистого призматического камня.
Я потеряла свою маску, — иррационально подумала она. Куда делись ее костюм и маска, которую дал ей Варго? Откуда взялась врасценская одежда, в которой она вышла из кошмара? Тесс ломала над ними голову, собирая вещи, но ни одна из них не могла найти объяснения.
Когда она заканчивала идти по тропинке, ей навстречу попался аколит. "Альта Рената? Пожалуйста, подождите в зале для медитаций. Меда Фьенола примет вас, как только сможет".
Фьенола. Она слишком долго не могла вспомнить это имя. Танакис: астролог, дружившая с Трементисами. Она работала в Ириде, религиозной резиденции Синкерата.
Рената была не единственной, кто ждал. Были и другие люди, лица которых она узнала еще в Чартерхаусе: клерки, сановники, куртизанка, изображавшая на празднике Надежру. Но ни одного из Врасценов.
Она опустилась на пол в одном из себат-нуминатов и постаралась принять вид медитации, чтобы никто не пытался с ней заговорить. Не успел теплый радужный воздух усыпить ее, как к ней снова подошел аколит и почтительно поклонился. "Пожалуйста, пройдемте со мной, Альта Рената".
Скаперто Квиентис вышел из боковой двери, которая, очевидно, вела в какие-то задние покои. Он выглядел изможденным, а при виде Ренаты его выражение лица стало еще более мрачным. Винит ли он меня? спросила она, когда он прошел мимо, не удостоив ее даже кивком. Не за инцидент в целом — она молилась любому божеству, чтобы никто не
Коридор дальше был прохладным и освещенным нуминатами. Аколит привел Ренату в небольшую библиотеку, где за столом сидела Танакис и что-то быстро писала в блокноте самым ужасным почерком, который она когда-либо видела.
Отвлекшись от своих записей, Танакис по-совиному подмигнула Ренате. Ее глаза расширились, губы разошлись в удивлении, а затем поджались в беспокойстве. "Ты выглядишь так, будто собираешься упасть в обморок. Почему вы не предупредили меня, что вам нужен отдых? Я могла бы отложить это до позднего вечера".
Рената ожидала, что ее дознаватель сразу перейдет к расспросам, и от неожиданной любезности растерялась. "Я не знала, что вызов пришел от вас".
"Признаюсь, я надеялась встретиться с вами еще раз, но не при таких обстоятельствах. Прошу вас, присаживайтесь. И выпейте кофе". Танакис налила, прежде чем Рената успела отказаться. "Вы… вы вообще видели Донайю?"
У Ренаты перехватило дыхание. "Нет. Это я пригласила Леато в Чартерхаус". Рука ее дрожала, когда она брала кофе, и следующие слова вырвались с трудом. "Как я могу показаться ей на глаза после…"
"О, Боже. Теперь я разбила свой мел. Я не хотела…" Танакис наклонился, чтобы встретиться с ней взглядом. "Ты ни в чем не виновата. И уж точно не в том, что случилось с Леато. Донайя никогда бы не обвинила тебя, и ты не под подозрением. Я бы хотела дать вам время погоревать вместе с ней, но Эрет Симендис попросила меня возглавить расследование, поэтому мне нужно как можно быстрее опросить всех, чтобы получить истинное представление о случившемся. Вы можете рассказать мне, что вы видели? Это может помочь мне выяснить, кто виноват.
В голове Рен всплыло отвратительное лицо отравленной Ондракьи. Оно было не настоящим, подумала она. Этого не могло быть. Ондракья была мертва. Это было похоже на то, как Иврина горит заживо, на воплощение самых страшных кошмаров Рен. Вслух она сказала: "Я сделаю все, что смогу".
"Спасибо." Танакис взяла свой карандаш. "Почему бы нам не начать с вашего прибытия в Чартерхаус. Вы не заметили ничего необычного?"
Меттор Индестор посмотрел на нее так, как будто у него был последний необходимый кусочек.
"Нет", — ответила Рената.
Она придерживалась простой истины и рассказала о том, что видела в Чартерхаусе. "Я никогда не пила ажу, но слышала, что она должна быть вкусной. То, что мы пили…" Она рефлекторно потянулась за чашкой, чтобы очистить ее от воспоминаний, но опустила ее, почувствовав запах кофе.
"А потом?" спросила Танакис.
По крайней мере, ей не нужно было скрывать, что она вздрогнула. "Я была в Сетерисе. С моей матерью".
"А." Кивок Танакис сказал, что дальнейшие объяснения ей не нужны: Летилия была достаточно кошмарна. Затем она сделала паузу. "Вы были там сразу же?"