Маска Зорро

Латышева Рамина

– Я его не звала, – задыхаясь, доложила Керолайн, попытавшись подобраться к животрепещущей теме с другой стороны. – И Рикардо тоже. Я не знаю, почему он пришел. Мы тут не при чем, правда.

– Да, знаю я, знаю, – отмахнулась Изабелла.

– Тогда в чем дело?

Ответом ей послужило красноречивое молчание. Фрейлина немного отдышалась и подступилась с новыми силами.

– А, давай, тогда я буду задавать наводящие вопросы?

“Наводящими вопросами” была детская забава девушек. Когда одна из них по определенным причинам не хотела или не могла что-то сказать, другая начинала строить всевозможные предположения, рано или поздно доходя до истины. И для подобного времяпрепровождения у подруг имелось две существенные причины.

Во-первых,

они ничего не могли друг от друга скрывать, и, зная такую их отличительную черту, гувернантки, учителя, слуги и другие жители дворца всегда старались брать с них слово, что, обогатившаяся сведениями “посвященная” будет держать полученную информацию в строжайшем секрете. Это могло касаться совершенно различных сфер повседневной жизни – от подарков на праздники и незапланированных экзаменов до случайно услышанной пары фраз во время переговоров у плохо закрытого кабинета или обсуждения непотребного поведении кухарки и королевского сапожника. Однако английский двор, да и сам король Георг III, недооценили изворотливых умов подруг. Узнав нечто интересное, одна из девушек тотчас начинала ходить по дворцу с загадочным видом. Вторая же, моментально восприняв намек, в любом месте и в любое время начинала свое расследование. И хотя на предлагаемые вопросы можно было отвечать только словами “да” или “нет”, а темы порой были самые непростые, девушки настолько наловчились в своем методе, что с семи-восьми заходов уже узнавали все интересующие их подробности. Процесс был налажен столь замечательным образом и протекал с таким непринужденным видом, что ни один международный шпион не мог бы установить, как в момент обсуждения записей очередного урока или проработки нового узора для вышивки вперемешку с формулами и схемами за две-три минуты раскрывались все придворные тайны.

Второй же причиной служило наличие обостренного юношескими годами чувства совести, которая иногда совсем некстати напоминала о своем присутствии. Если бы Керолайн, например, открыто рассказала своей принцессе то, что ей было настрого запрещено, она, тем самым, обеспечила бы пару бессонных ночей не только себе, но и Изабелле, которая все упомянутое время осознавала бы себя причастной к чувству вины своей подруги. Но в случае обращения к разработанному ими еще в далеком детстве способу выходило, что ни одна из них не нарушала данного ею слова, тем более что окончательный вариант никогда не подтверждался. При озвучивании правильной догадки “посвященная” переставала отвечать на вопросы, и это служило сигналом об удачном завершении кампании.

Вот и теперь Керолайн с надеждой в глазах взирала на свою подругу, лелея мысль о том, что последняя не могла распространяться о состоявшемся между нею и Зорро диалоге. Это, конечно, было маловероятно, ибо фрейлина догадывалась, что одними разговорами их общение, после которого Изабелла в беспамятстве повисла на руках молодого человека не в состоянии произнести ни слова, вряд ли обошлось. Но все же это было еще одним шансом затронуть тревоживший ее предмет.

– Нет, – пресекла подруга извилистые попытки своей фрейлины.

Керолайн обиженно насупилась и уткнулась в поводья.

Изабелла, между тем, украдкой посмотрела вперед – молодые люди, судя по размашистым жестам Линареса, что-то довольно живо обсуждали, причем Зорро занимал в дискуссии далеко не последнее место. Девушка даже передернулась – ведь меньше, чем полчаса назад он был готов разнести на части земной шар, а сейчас был так спокоен...

Порой ей казалось, что он не человек.

Изабелла судорожно втянула воздух, непроизвольно окунув себя в воспоминания недавно минувшей встречи. Она в прямом смысле упала ему в ноги... Она, принцесса Англии, стояла перед ним на коленях, боясь поднять головы...

– Ты со мной согласна?

Девушка вздрогнула и перевела взгляд в сторону. Кери, по всей видимости, решила временно сдать свои позиции и переключиться на чувственные

излияния о “тех счастливых минутах, которые они провели вчетвером вдали от шумного Эль Пуэбло”, что, учитывая знаменательное событие в ее жизни, в общем-то возражений не вызывало.

– Да, конечно, – наугад ответила Изабелла и, погрузившись в романтический щебет, посмотрела на небо.

Впереди предстояло еще около часа дороги. Их ждали к определенному времени, и они не могли позволить себе выбиться из графика, поэтому двигались значительно быстрее, чем в прошлый раз, когда им некуда было спешить, и кроме того были лишены возможности остановиться на небольшой привал.

Изабелла с грустью вспомнила эту же дорогу месяц назад – как смешны ей казались теперь ее прошлые страхи... Как наивны предположения о личности ее покровителя, как опрометчивы первые попытки выведать его связи. Могла ли она представить в ту ночь, когда они впервые встретились, преследуемые отрядами Монтесеро, кем на деле окажется столь внезапно вставший на ее защиту герой в маске с легендарным именем?

– А ты бы хотела?

– Что?

– Говорю, хотела бы еще туда вернуться? – опасно свесилась со своей лошади Кери, испытующе заглядывая в глаза своей отрешенной подруге.

– Не знаю...

– Ну, подумай!

– Ну, наверное...

– Я тоже! – восторженно приняла ответ фрейлина и вновь унеслась в свои фантазии.

Изабелла, тем временем, заметила знакомые места – похоже, она выпала из действительности больше, чем на полчаса, потому что по ее ощущениям до прибытия в пункт назначения оставалось около двадцати минут.

Она проводила взглядом прошелестевшее в нескольких метрах от нее плодоносное дерево – именно с него она сорвала тогда увесистую папайю и запустила ее в молодого человека, когда они направлялись на первую встречу с ее матерью. Она вспомнила его смех и лукавый взгляд, его голос с ироничной интонацией… Простит ли он ее?

Всадники, все это время ехавшие впереди них, сбавили темп. Изабелла несколько настороженно осмотрелась по сторонам. Перекресток. Значит, они почти приехали. Но почему молодые люди остановились?

Девушки поспешили воссоединиться со своими спутниками.

– Дальше пешком, – объявил Рикардо.

– Почему? – разочарованно протянула Кери.

Как выяснилось, согласно официальной версии, озвученной домом губернатора, английская принцесса должна была вернуться не раньше, чем завтра вечером, и при этом сразу же направиться в крепость, чтобы немедленно дать равно английскому двору и населению Эль Пуэбло убедиться в своем благополучии. В связи с этим, с большой долей вероятности уже с завтрашнего утра все подъезды к поселению могли быть поставлены под бдительное наблюдение гарнизона. Поэтому, дабы избежать ненужных встреч, а также иметь возможность заранее обсудить все нюансы и подойти к аудиенции во всеоружии, дом губернатора и Зорро договорились о тайном прибытии Изабеллы на сутки раньше.

– Не выходите на открытое пространство, – предупредил Зорро.

Все это время они двигались в тени деревьев на значительном отдалении от основного пути, которым пользовалось население Эль Пуэбло и, судя по тому, что вокруг было тихо и безлюдно, их приближение к поселению осталось незамеченным. Это была первая часть плана. Далее они должны были разделиться. Зорро предстояло ехать в противоположную от Эль Пуэбло сторону по главной дороге, создавая как можно больше шума и привлекая к себе внимание на случай, если Монте угадает их замысел и будет ожидать их сегодня. Защитник английской принцессы, куда-то направляющийся с тремя свободными лошадьми на сутки раньше оглашенного срока, несомненно, вызовет серьезные подозрения у заинтересованных в его передвижениях людей, и любая слежка, если она, конечно, есть, тут же бросит на его преследование все свои силы. В то же время девушки под защитой Рикардо и прикрытием ночи смогут незаметно завершить свой путь к гасиенде губернатора.