Маска Зорро
Шрифт:
В голове на мгновение промелькнула мысль о Фионе и ее сообщнике, но тут же растворилась в своей незначительности. Ее голоса больше не было слышно, а, значит, Хуан дель Мар все же смог увести ее потайным путем…
Диего… Снова в поле зрения. А с ним какие-то люди.
Перед глазами все замельтешило. Они были в масках.
Изабелла невидящим взглядом проследила за их приближением и снова опустила голову к горячей и сильной руке… Но в следующий момент уже судорожно ощупывала второе запястье своего покровителя в отчаянной попытке найти привычное тепло.
Его не было. Руки Зорро
Изабелла смутно помнила, как отец оттащил ее от недвижимой фигуры и унес наверх. Она кричала и вырывалась, пытаясь вернуться обратно, но расстояние между ней и темным обликом на полу неумолимо увеличивалось. Ее посадили в чей-то экипаж и закрыли снаружи, чтобы она не могла выйти на улицу. Здесь не было стекол, только мелкая деревянная решетка, не позволявшая просунуть руку, чтобы открыть дверь.
Это все страшный сон. Она проснется с минуты на минуту и поймет, что это всего лишь ночной кошмар.
Взгляд прирос к выходу из каменного грота. Снова эти трое людей в масках во главе с Диего.
Быстро разделившись, они начали осматривать прибывшие кареты, и уже меньше, чем через минуту один из них остановился перед совсем непримечательным экземпляром. Еще через мгновение Диего говорил с хозяином экипажа.
Все происходило так стремительно, что в голове ничего не успевало дойти до уровня понимания. Только обрывки картин, увиденных сквозь решетчатое окно.
Диего махнул рукой, и из-за деревьев вдруг появилось еще не менее десятка молодых людей в таких же наспех сделанных из подручной одежды масках. Население Эль Пуэбло поспешно расступилось перед ними и освободило дорогу, попутно предлагая всевозможное содействие и помощь.
Выбранная карета в мгновение ока разошлась на составные части. Главным элементом, из-за которого выбор пал именно на нее, оказался крышей. В ней отсутствовало вентиляционное окно, и она была выполнена в правильной прямоугольной форме без выпуклого центра. Это был экономичный и довольно устаревший вариант, но именно он сейчас пошел на изготовление переносного стола.
Если бы не весь ужас сложившейся ситуации, собравшиеся около Пещер семьи и их одиночные представители смогли бы по достоинству оценить слаженность действий команды этих молодых людей. Все одинаково рослые, широкоплечие и правильно сложенные. Им, кажется, не были ведомы не только лишние движения, но даже слова и взгляды. А их маски… И без того было понятно, что это люди Зорро, и никому не следовало знать их в лицо.
Еще несколько минут – и еще четыре кареты оказались разобранными до основания. Из их боковых частей рядом с внешней стеной скалы прямо на глазах возникло просторное прямоугольное помещение с дверью, окнами и вентиляцией в потолке. Из нескольких более дорогих экипажей извлекли кресла без спинок, а также занавески и прочие необходимые тканевые элементы. В нескольких метрах от нового строения уже десять минут назад развели огонь и сейчас грели воду в найденных в приехавших экипажах емкостях.
С момента ранения еще не должно было пройти полчаса.
На самом верху лестницы показалось какое-то движение, и не находящая себе места толпа с приглушенными вскриками ужаса вновь поспешила
Изабелла давно перестала чувствовать руки и ноги, но сейчас они налились свинцом и утянули ее на пол кареты. Шестеро молодых людей, по трое в каждом ряду, медленно, с застывшими на едином уровне плечами, почти не касаясь земли, выносили из темного прохода в Пещеры неподвижную фигуру на массивном деревянном ложе, укрытом разноцветными покрывалами и занавесками.
Все их жесты были единообразны, шаги выверены в своей длине, взгляды устремлены в одну сторону. Ни одной неточности и произвольности в поведении. Их сложение, рост и, кажется, даже размер ноги были одинаковыми. Их подобрали так, что они не смогли бы сделать ни одной ошибки относительно друг друга и, как следствие, повлечь этим столь пагубное сотрясение. Они все казались твердыми, как кремень, и непробиваемыми, словно каменная стена. Однако ни смуглость кожи, ни маски, ни отбившиеся темные пряди волос у некоторых из них не могли скрыть побледневшие поджатые губы и потерянность в глазах...
Холодящая душу процессия, сопровождаемая губернатором и доном Ластиньо, ненадолго предстала перед взором замеревшей публики и скрылась за дверью деревянного строения. Последним зашел Диего.
Сложно было сказать, сколько искаженного восприятием действительности времени прошло после этого. Может, час, а, может, минута, но, исполнив все свои поручения, люди Зорро быстро вышли из лазарета и растворились в толпе. Растворились в прямом смысле, потому что никто не мог сказать, куда они ушли. Быть может, они сняли маски где-то в тылу общего собрания и поменялись одеждой. Или скрылись за деревьями, где и прятались в начале. Однако факт оставался фактом. Ничьего внимания не хватило, чтобы уследить за их передвижениями. Впрочем, для тех, кто присутствовал там сейчас, это было неважно.
Почти сразу за молодыми людьми из дверей вышел и губернатор с доном Ластиньо. Они ничем не могли помочь Диего, который теперь остался внутри совсем один.
– Сейчас с нашей стороны сделано все, что возможно, – негромко произнес дон Алехандро. Тем не менее, его голос можно было услышать даже на противоположном конце необъятной поляны. – Далее необходим врач. – Он посмотрел поверх голов и незаметно сжал пальцы рук. – Или на первое время хоть кто-то с минимальными медицинскими навыками в помощь Диего. Нужно промыть раны и предпринять комплекс мер по поддержанию стабильности состояния. – В затихших было до этого момента многочисленных рядах начался новый виток волнений.
– Слуга, ездивший к дону Эстебану, только что сообщил, что врача дома нет, – послышался голос дона Антонио, быстро идущего со стороны дороги. – Его помощник сказал, что полчаса назад приехал гонец из соседнего поселения со срочным вызовом. – Он отдышался от скорого шага и произнес. – Догнать его и вернуть уже не предоставляется возможным.
– Дон Марк? – напряженно спросил дон Алехандро.
– Он тоже сейчас не на месте, – приложил руку к вискам дон Антонио. – В семье Мартинес у младшей дочери осложнения после болезни, поэтому дон Марк не может уйти прямо сейчас. Ему необходимо еще двадцать минут, и потом он сразу направится к нам.