Маскировкой седину не скроешь
Шрифт:
– Ты это… Не харкай тут, а то слизывать заставлю! – рявкнул Федя.
– Если ты мне пресс пробьешь, слизну! – неожиданно произнес Адмирал.
Мастер Федя в ответ лишь хмыкнул. Оглядел Ушакова неприязненным и одновременно оценивающим взглядом. Адмирал ростом был чуть пониже, да и комплекции не столь мощной, как Федя.
– Я, между прочим, три вот такие доски одним ударом перешибаю, – сообщил Федя, показывая пальцами внушительную толщину этих самых досок.
– Да ну?! Ногой или рукой? – уточнил Адмирал.
– Чем хочешь.
Ушаков на какое-то мгновение задумался. Затем произнес:
– Рукой или ногой с одного удара мой пресс прошибешь – харкотину слизну. Не прошибешь –
Федя с ответом не торопился. С одной стороны, Палыч трогать пленников не велел. Но с другой – как велик соблазн так опустить спецназ МВД, ментовскую элиту. О, как тогда Федя поднялся бы даже в собственных глазах!
– А как я бить буду? Через прутья? – спросил Федя. – Удар не тот, знаешь ли…
В юнце появился азарт, заинтересованность. Ушаков сумел найти его слабое место. Склонность и страсть к гнусностям не искоренят даже три высших образования.
– Так, вот что! – скомандовал Федя, вытащив из-под куртки компактный «ПП». [16] – Оба на пол легли! Вон в тот угол!
Ушаков даже не стал переглядываться с Кузьмой, капитан уже понял замысел старшего по званию. Поэтому безропотно подчинился и лег на пол вслед за командиром.
– Я тебя, мусор, шутить отучу, – продолжил Федя, наставив оружие на распластавшихся в дальнем углу пленников. – Ну-ка выползай! А второму замереть!
16
«ПП» – пистолет-пулемет.
С этими словами Федя свободной рукой достал ключ от клетки и быстренько отпер ее.
– Не подниматься! – скомандовал он по-пластунски выползшему из клетки Ушакову. – Башку в пол!
И эту команду Ушакову пришлось выполнить. А Федя поспешно захлопнул клетку, убрал ключ в карман.
– Ну вставай, мусорило! – произнес он, держа Адмирала под прицелом «ПП».
Кузнецов в свою очередь замер в отведенном ему углу запертой клетки. Ушаков поднялся на ноги. Мастер Федя отошел на безопасное расстояние, чтобы «мусорило» не мог достать его ногами в прыжке.
– Руки поднять за голову! – распорядился Федя.
Ушаков заложил ладони за затылок, напрягся всей фигурой. Спиной вжался, точно врос в прутьях железной двери, открывающей вход в клетку. Позиция была на редкость удобной и для того, кто бьет, и для того, кто принимает удар. Федя пару раз подпрыгнул на месте, «ПП» при этом из рук не выпустил, держал в готовности в любой момент применить его. Бить он решил ногой. Для начала сделал два обманных «захода», а с третьего пробил… Но попал не в пресс Ушакова, который в последнее мгновение солдатиком упал вправо, а в замочный механизм клетки. Удар у Феди был поставлен неплохо – засов вылетел, точно в него попал осколок противотанковой гранаты. Из позы солдатика Ушаков мгновенно превратился в клубок, тут же оказался у самых ног мастера Феди и, не поднимаясь на ноги, выбил из его рук оружие, ударил под локтевой сгиб. Из клетки тем временем выскочил Кузнецов. Быстрота и натиск всегда обеспечивали собровцам победу над противником.
– Ты уж меня извини… С кем не бывает?! – проговорил Ушаков, однако Федя этих слов слышать уже не мог.
– Ну вот и для меня пушка нашлась. – Кузьма извлек из потайной кобуры мастера Феди пистолет Макарова. – А мобильника нет. Значит, Гусак этой публике не доверяет, телефоны отобрал, любые звонки только с его разрешения.
Самого бесчувственного мастера ушу-саньда собровцы закинули в клетку.
– Пожалуй, пресс он бы мне пробил, – произнес Сергей, кивнув на изувеченный Фединой ножищей замок.
Не
Ушаков и его подчиненный были всего в нескольких шагах от автомобиля, как вдруг по ним и по машине ударили автоматные очереди. Произошло самое худшее – за двором ЧОПа велось наблюдение, и на сей раз наблюдатель среагировал мгновенно. Укрываться за машиной было бессмысленно и опасно, Адмирал и Кузьма перекатами отошли к противоположному зданию, Сергей дал ответную очередь по одной из предполагаемых огневых точек. Двор между тем поливался свинцовыми очередями аж с трех сторон. «Форду» прострелили бензобак, и он вспыхнул, на некоторое время черным дымом закрыв обзор стреляющим. Воспользовавшись этим обстоятельством, Сергей с капитаном скрылись за первой же дверью. Вновь длинный пустынный коридор здания ангарного типа. На сей раз заметно короче того, по которому собровцы выбрались во двор. Миновав коридор, они оказались рядом с бронированной дверью. Адмиралу не оставалось ничего иного, как выпустить по замку последнюю очередь из «ПП». После этого они с капитаном оказались в слабо освещенном помещении без окон. В коридоре между тем послышалась стрельба и матерные вопли:
– Мусора, б… Быстро выходите!
В ответ Кузнецов выстрелил на голос.
Ушаков забаррикадировал дверь первым же попавшимся под руку тяжелым ящиком. Теперь окончательно стало ясно – Адмирал и Кузьма оказались, что называется, в «брестской крепости». Ни шагу вперед, ни шагу назад…
С другой стороны – с кем не бывает? Именно эту дурацкую Федину фразу произнес капитан Кузнецов, обнаружив в бункере аж восемь автоматов Калашникова укороченной «десантной» модификации с солидным боекомплектом, десяток пистолетов Стечкина с деревянными кобурами-прикладами и дюжиной запасных обойм. Здесь же было и несколько дробовиков, а также разрешенные частным охранникам пистолеты «Иж». «Брестская крепость» оказалась по совместительству оружейным складом.
7
– Ну, начинайте, господин генерал. Первое слово вам, – чуть пригубив легкое белое вино, начал разговор Директор.
Казалось бы, тот, кто назначил встречу, и должен был начинать разговор. Но молодой генерал (уже в который раз за истекшие сутки) почему-то решил не спорить с Директором. И генерал начал чересчур официальным, строго милицейским тоном:
– У нас есть сведения, что вы несколько активизировали действия в отношении Анатолия Львовича Груздева…
– Брось, генерал! – хамски оборвал его Директор. – Давай открытым текстом, без вступлений и прочих соплей… Ты вопрос задал, я тебе на него отвечаю – да, я решил завалить твоего дружка Рыжего! И завалю!
– Вы всерьез? – отозвался генерал. Получилось у него это совсем не по-генеральски.
– Я всегда всерьез! – продолжил в том же духе Директор. – А тебя скоро вышвырнут из кабинета, и пойдешь ты в кабак, швейцаром. И это в лучшем случае!
Так с генералом еще никто не разговаривал. Он с изумлением смотрел на этого маленького, рахитичного человечка с рачьими глазами. И не по себе стало генералу от их пристального, периодически мигающего взгляда. Генерал никак не мог подобрать нужных слов, чтобы дать этому карлику достойный высшего офицера ответ, пауза затягивалась.