Массовая литература XX века: учебное пособие
Шрифт:
С. Кржижановский, придавая большое значение не только собственно названию, но и всей обложке в целом, писал: «Титулблат дает, за редким исключением, заглавие наголо: обложка – в окружении других, внесловесных элементов. Тут название книги зачастую вдето в сложный шрифт, включено в ту или иную рамку и цветосочетание. Писательское имя, по мере забирания им известности, превращается из собственного в нарицательное, тем самым участвуя в нарицании, т. е. назывании книги; обжившись среди заглавий, имя как бы получает от них озаглавливающую силу и особый предикативный смысл» [Кржижановский, 1994: 78].
В оформлении современных массовых романов четко отражены гендерные стереотипы современного общества. Мужское и Женское начала четко маркированы уже на обложке: если обложка с виньетками, красавицами и мускулистыми
М. Серовой и др.), не отражены в серийных обложках, однако отчетливо прочитываются в заглавиях.
Многие писательницы в названиях своих произведений сразу иронически или намеренно снижено определяют тип главной героини: «Куколка для монстра», «Проклятие стервы», «Все девочки любят богатых», «Леди стерва», «Королева отморозков», «Девушка с «береттой», «Золушка из банды», «Бой-баба», «Чумовая дамочка», «Шальная девчонка», «Овечка в волчьей шкуре», «Красотка из ГРУ», «Невинные дамские шалости», «Сестрички не промах», «Леди в камуфляже», «Женщина-апельсин» и др.
Виньетка или издательский знак обычно семантически согласуются с заглавиями, показательны названия серий издательских проектов: «Бандитский роман», «Солдаты удачи», «Огни большого города», «Звездный лабиринт.» «Армейский роман», «Русский Сидни Шелдон», «Женские истории», «Криминальных дел мастер», «Перекресток богов», «Женская страсть», «Колымское эхо» и др.
Как уже отмечалось, одной из особенностей массовой литературы является нивелирование авторской точки зрения, некая анонимность. «Хочу позабыть свое имя и звание, на номер, на литер, на кличку сменить», – писал в 1920-е гг., в разгар становления пролетарской поэзии В. Луговской. Современные авторы отечественного детектива с той же готовностью придумывают псевдонимы. Причем очевидна стереотипность в выборе псевдонима, чаще всего это производные от имени, что особенно характерно для авторов-женщин Маринина, Алешина, Яковлева, Васина, Серегин, Колина, Денисова, Александрова».).
Авторы боевиков часто выбирают себе псевдонимы, ассоциирующиеся с названиями бандитских группировок: Братья Питерские, Таганцев, Солнцев, Таранови др. В. Новиков отмечает, что в массовой литературе «псевдоним – уже не столько литературное имя, сколько фабричная марка, торговый знак вроде «Дирола». На существование «всегда» он при этом не рассчитан и в любой момент по коммерческим резонам может быть заменен на другой» [Новиков, 1998: 193].
Наличие серийного героя (следователя, сыщика, писателя-детективщика или даже преступника) как необходимое условие успешного существования «литературного проекта» предельно наглядно отражено и в заглавиях. Сравним: А Бушков. Волк насторожился. Волк прыгнул. На то и волки. Волчья стая; А. Воронин. Лабиринт для Слепого. Мишень для Слепого. Слепой против маньяка; А. Золотко. Под позолотой – кровь. Под кровью – грязь. Под грязью – пустота; И. Львова. Стелла искушает судьбу. Стелла делает выбор. Стелла обманывает смерть; Н. Корнилова. Пантера: ярость и страсть. Пантера. Пантера: черная молния. Пантера: за миг до удара.
«Заглавие – место и момент встречи читателя с произведением», – отмечает В. Тюпа [Тюпа, 2001]. В массовой литературе эта встреча обытовляется. Апелляция к «знакомому», «своему» обнаруживается и в издательских стратегиях, когда на обложке того или иного романа появляется фотография артиста, сыгравшего в одноименном телевизионном сериале. В этой внешней примете еще раз обнаруживается неразрывная связь современной массовой литературы и кинематографа.
Заслуживает внимания эксперимент Макса Фрая в «Идеальном романе». М. Фрай, отмечая значимость заглавия как категории поэтики, в предисловии пишет: «Нам показалось, что любое литературное
Актуальной для современной филологии проблемой стало обращение к обыденному сознанию, к языку текущего момента, «средней языковой личности». Предметом серьезного исследования становятся не только высшие проявления языковой культуры, но и язык улицы, язык города, языковые портреты различных социальных групп. Заглавия современной массовой литературы дают богатый материал для речевого портрета современника и для понимания того, на чьи речевые вкусы ориентируются многие авторы.
Одним из ключевых вопросов современной психолингвистики является психологический статус слова в восприятии и понимании, его место в «ментальном словаре». «Слово при его функционировании выполняет роль, сравнимую с ролью лазерного луча при считывании голограммы: оно делает доступным для человека определенный условно-дискретный фрагмент многомерной картины мира во всем богатстве связей и отношений», – пишет А. Залевская [Залевская, 1999: 245]. Это оказывается принципиально значимым для понимания поэтики заглавия массовой литературы. Как правило, ключевые слова, формирующие серию, относятся к одному и тому же понятийному полю.
Так, например, заглавия криминальной паралитературы предназначены для любителей острых ощущений. Серии, выпускающие отечественные детективы («Русский бестселлер», «Своя игра», «Русский проект», «Вне закона», «Русская бойня», «Черная кошка», «Черная метка», «Русский криминал» и др.), ориентированы на читателя-мужчину, поэтому ключевыми словами-маркерами становятся, следуя за определениями самих авторов, «Символы распада» и «Все оттенки черного» (названия детективов Ч. Абдуллаева и Т. Степановой). Приведем несколько семантических группировок заглавий современных детективов, объединенных концептуально значимыми ключевыми словами (авторы произведений здесь не приводятся, поскольку принципиальное значение имеет именно семантическая общность названий).
«СМЕРТЬ»: «В постели со смертью», «Наперегонки со смертью», «Смерть и немного любви», «Смерть под трактором», «Светлый лик смерти», «Обреченный убивать», «Смертельный поцелуй», «Смерть по завещанию», «Смерть Меченого», «Смерть ей к лицу», «Возвращение – смерть», «Нежное дыхание смерти», «Иначе – смерть!», «Контракт со смертью», «Смертельный конкурс», «Двум смертям не бывать», «Смерть транзитом», «Смерть на кончике хвоста», «Лабиринт смерти», «Смерть под занавес» и др.
«ИГРА»: «Игра в гестапо», «Игра Меченого», «Игра по крупному», «Дама пик», «Мужские игры», «Пиковый валет», «Игра в «дурочку», «Звезды – холодные игрушки», «Битая карта», «Красная кукла», «Убийство и Дама Пик», «Дамский пасьянс», «Козырная дама», «Тузы и их шестерки» и др.
«ВРАГ»: «Твой враг во тьме», «Один на один с врагом», «Врагу – смерть», «Враг в окне», «Образ врага», «Паломничество к врагу» и др.
«ЗОНА»: «По закону Колымы», «На зоне», «Дембель против воров», «Дембель против бандитов», «Сыщик и вор: братья навек», «Все цвета беспредела», «Банда возвращается», «Воровской общак», «Я – вор в законе» и др.