Мастер харакири
Шрифт:
Сашка выпил, и вдруг повело его. Понеслось все куда-то в сторону из-под ног. Упал бы с табуретки, да дядя Боря поддержал его.
– Иди, полежи маленько, Шура, – сказал он. И голос звучал как-то ласково. Так с Сашкой никто никогда и не разговаривал.
Дядя Боря помог добраться до койки.
– Полежи, Шура. А я рядышком с тобой посижу.
Сашка закрыл глаза, почувствовав, как кровать и он вместе с ней бешено кружится в вихре. Не свалиться бы. И он заснул.
Сколько проспал, не помнил.
Он лежит уже на животе, лицом в подушку и без брюк, с голой задницей. Он хотел повернуться на спину, но дядя Боря вцепился ему в шею, сунув лицом в подушку так, что Сашка чуть не задохнулся.
– Погоди, Шура. Лежи так и не дергайся, а то придушу, – а у самого голос тихий, дрожащий.
– Не хочу я так лежать. Отпусти меня, – закричал Сашка, повернул голову.
Дядя Боря, совсем голый, навалился на него, со стола с блюдечка взял пальцем сливочного масла и свой член намазал. Потом обтер палец об Сашкину задницу.
– Ты чего? Совсем, что ли?.. Отпусти меня. Не хочу я, – закричал Сашка.
А дядя Боря трясется весь. Прислонился своим членом к Сашкиной заднице.
– А ты, Шура, покричи. Покричи, коль хотца, – и, вдруг схватившись обеими руками за задницу, раздвинул ее.
Сашка и вскрикнуть не успел, как почувствовал дяди Борин член в своей заднице. Заерзал, задергался, но разве вырвешься от взрослого мужика. Вцепился он своими ручищами, а боль такая, сил нет терпеть. И стонет, как старый бык, ерзая на Сашке.
Сашка закричал от страха, а дядя Боря своей лапищей, провонявшей селедкой, ему рот закрывает.
– Молчи, пацан. Приколю!
И Сашка замолчал. Только заплакал. Было больно, и стыдно, и обидно. Ничего он не может сделать с этим уродом. И некому за него заступиться.
«Вот, значит, для чего он меня водкой накачал. Жопа моя ему приглянулась», – думал плача, с нетерпением ожидая, когда все это закончится.
Когда дядя Боря сполз с него и растянулся на постели, Сашка вскочил, надел брюки, ботинки.
Дядя Боря лежал с довольной улыбкой, его пьяные глаза закрывались.
– Ты ко мне завтра приходи. Я еще водочки куплю. Выпьем. И смотри, не говори никому. Тебя же пацаны запозорят. Понял? – пролепетал он и замолчал. Через минуту уже захрапел.
Сашка посмотрел на его довольную рожу. Вытер слезы.
Ну ты и гад, дядя Боря! Такой же гад, как все! Теперь Сашка смотрел на него с обидой и ненавистью.
На столе лежал нож. Дядя Боря резал им селедку и хлеб.
Сашка взял нож в руку и со всего размаху всадил острое лезвие ему в живот, еще удивился, как легко вошел нож.
– Получай, сволочь!
Дядя Боря вздрогнул, а Сашка резанул его к грудине, чтоб кишки наружу.
Нож оказался острым как бритва, и тело
Дядя Боря только охнул от боли, но глаз так и не открыл.
– Мне тоже было больно, гад! – сказал Сашка и обтер лезвие ножа о дяди Борину рубашку. Спрятал нож за пазуху и вышел, захлопнув за собой дверь.
Дядя Боря был одинокий человек. Его труп обнаружили только через месяц, когда он весь разложился.
Май в том году был на редкость жарким.
Никто и предположить не мог, что отпетого уголовника убил пацан. Убийцу и не искали. Не хотели менты возиться.
А Сашка почувствовал себя настоящим героем. Оказывается, не так уж страшно убить человека. Надо только все сделать по уму, и тогда ничего тебе не будет.
Теперь, куда бы он ни шел, в школу или вечером гулять, нож всегда был при нем. Вот его защита. Пусть теперь кто-нибудь попробует обидеть.
Даже ребята во дворе заметили, как изменился Сашка. Младшие зауважали его. А старшие старались не связываться, считая самым настоящим психом. Он ведь, чуть что, сразу за нож.
О дяде Боре Сашка не вспоминал.
И как-то незаметно пролетел год, а за ним другой.
С Оксаной Русиновой Сашка жил в одном доме. Хотя ей было тринадцать с небольшим, выглядела она на все шестнадцать. Стройные ноги, грудастая не по годам, с хорошей фигурой. С такой любой пацан пойдет гулять. Во дворе многие к ней клеились, рассказывая друг другу разные небылицы.
Сашка Гуляев не клеился.
Проходя, она даже не глядела в его сторону.
Длинный, тощий, дистрофичного вида, рожденный хронической алкоголичкой. Нет, он не в ее вкусе. Чего на него смотреть. Всегда неухоженный, в грязной, рваной одежде.
Оксане нравился кудрявый паренек из второго подъезда Алеша Александров. Отличник в школе. Ходит в музыкальную школу, на скрипке учится играть. Не мальчик, а клад. Этот всегда чистенький, аккуратненько одет.
Гуляев его возненавидел, особенно не нравилось то, что он всегда ходил в белой рубашке. И морда сытая, откормленная. Пай-мальчик. Такому рожу расквасить не грех.
Вечером они с Оксаной долго целовались в подъезде. Не подозревая, что Сашка за ними наблюдает, притаившись под лестницей.
Все штаны перепачкал в кошачьих испражнениях. Сидел, забившись в уголок, лишь бы не заметили.
А скрипач, гадюка, всю ее обцеловал, и лицо, и шею. Кофточку расстегнул, груди лапал. Хотел в трусики залезть, да Оксана побоялась в подъезде.
Тогда впервые Сашка увидел ее груди.
В подъезде было темно. Но входная дверь закрывалась неплотно, и сквозь узкую щель проникал свет уличного фонаря.
Тогда ее груди показались Сашке необычайно большими, с оттопыренными сосками.