Мастер иррационального
Шрифт:
С интервалом в каких-то десять минут… и все будут заживо сожжены в огне, подобного которому еще не было — миллионы войн одновременно. Люди, животные, деревья — погибнет все живое.
Рафиа сделала прекрасный подарок, ведь война — тайный бог, которому человечество поклоняется и по сей день.
Генеральный директор Музея богов, Авирбхава, отсутствует — она болеет. Анандо, заместитель директора, отнесет твой подарок в музей.
(Анандо встает, чтобы принять маленькую черную коробочку. Возвращаясь на место, она случайно нажимает на кнопку. Раздается звук «взорвавшегося снаряда». Все, в том числе и учитель, смеются.) Прекрати бомбардировку
Однажды, когда Риндзай и Пухуа обедали в доме настоятеля, Риндзай спросил:
— Волос поглощает огромное море, горчичное семя заключает в себе гору Шумеру. Это проявление сверхъестественной силы или же таково исконное состояние вещей?
Риндзай говорит очень важные вещи. Задумывался ли кто-нибудь о том, что одно маленькое горчичное семя может покрыть зеленью всю землю? Одно-единственное семя содержит в себе бесконечность. Семя становится растением, это растение приносит сотни новых семян и из них вырастают новые растения — эта цепь протянется до бесконечности. Земля нуждается в одном-единственном семени.
Маленькая жизнь содержит в себе вечную жизнь — нет никакой разницы между малым и большим.
Риндзай говорит очень важную вещь, но Пухуа, ударив ногой обеденный стол, перевернул его.
— Как грубо! — воскликнул мастер.
Вместо того чтобы ответить учителю, ученик переворачивает стол. Зачем? Пухуа, один из самых близких учеников Риндзая, хочет сказать: «Это не то место, где следует говорить такие мудрые и важные вещи. Люди, пригласившие нас на обед, не смогут тебя понять».
Учитель отвечает: «Как грубо! Ты мог бы выразить свою мысль в более изысканной форме, например: «Это не то место, чтобы делать подобные заявления. Мудрые вещи следует говорить лишь мудрым людям — тем, кто открыт и обладает безмолвием не-ума. Лишь они поймут тебя».
На следующий день, когда Риндзай и Пухуа вновь пришли обедать, учитель спросил:
— Как вам сегодняшний праздник в сравнении со вчерашним?
Пухуа снова опрокинул стол.
— Неплохо, — сказал Риндзай, — но сейчас — грубее!
— Слепец! — ответил ему Пухуа. — Что общего имеет будда-дхарма с грубым или утонченным:?
Риндзай показал язык.
Дзэн — игривая религия. Риндзай показывает язык своему ученику — такое невозможно больше нигде. Ни один учитель в мире не сделает чего-то подобного. Но в дзэн любой поступок учителя имеет значение. Риндзай не осуждает Пухуа, он смеется над ним.
Он хочет сказать: «Каким бы ни было место, какие бы люди ни окружали тебя, ты все равно можешь высказывать великие мысли. То, что ты скажешь, рано или поздно взойдет. После того как пройдет дождь, семя может прорасти». Ты можешь не понимать этого сейчас, но кто может знать, что произойдет завтра? Завтра ты, возможно, поймешь — в твоем подсознании проросло некогда посеянное там семя.
Неважно, поймут тебя или нет. Если ты обладаешь знанием — поделись с другими. Не задумывайся над тем, заслуживают ли они этого.
Каждый человек изначально является буддой, даже если сейчас он этого не осознает. Он осознает это позже (это может случиться еще при твоей жизни или когда ты уже умрешь) и поклонится тебе до земли, с чувством глубокой благодарности и уважения. Ведь ты дал ему ключ, открывающий двери бытия.
Риндзай не соглашается с Пухуа. Подход
Неважно, что это ускользнуло от тебя вчера вечером и стало понятным лишь сегодня утром, — когда бы ни пришло осознание, оно всегда — своевременно.
Позиция Риндзая — позиция великого мастера.
Мне вспомнилось одна притча Иисуса. Пухуа, очевидно, согласился бы с этой притчей:
«Не разбрасывайте свои семена; они могут упасть на камни, они могут упасть на дорогу, они могут упасть у края поля, где ходят люди. Конечно, они могут дать всходы, но эти всходы все равно погибнут. Сейте свои семена лишь в очень хорошую землю» [1] .
1
В Евангелии от Луки это звучит так:
«…вышел сеятель сеять семя свое, и когда он сеял, иное упало при дороге и было потоптано, и птицы небесные поклевали его; а иное упало на камень и, взойдя, засохло, потому что не имело влаги; а иное упало между тернием, и выросло терние и заглушило его; а иное упало на добрую землю и, взойдя, принесло плод сторичный». — Прим. перев.
Пухуа согласился бы с Иисусом. Но подобные заявления рождаются не от щедрости души, не от душевного избытка, не от энергии, переполняющей тебя. Они — плод скупости.
Риндзай говорит: «Не заботься об этом, даже камень может стать плодородной почвой. Не беспокойся: чем больше даешь, тем больше получаешь. Даже если семя упадет не на ту почву, ничего страшного. Не будь слишком разборчивым — кто ты такой, чтобы выбирать достойных и недостойных? Кто ты такой, чтобы судить об этом?»
Риндзай прав. И все же, хотя Пухуа кажется безнадежным прагматиком, его роль в этой истории немаловажна.
На заявление Риндзая «Переворачивая стол, ты поступаешь грубо» Пухуа отвечает: «Слепец! Что общего имеет будда-дхарма с грубым или утонченным?»
Это так — Будда-дхарма не имеет ничего общего с грубым и утонченным. Будда-дхарма — превыше и того, и другого. И тут Риндзай показал язык — просто чтобы посмеяться над Пухуа, не отрицая его правоты.
Да, это очень странная история. Странная в том смысле, что Пухуа совершенно прав в практических вопросах, но правота Риндзая стоит еще выше. Оба правы, но правы в различных контекстах.
Риндзай делится с другими от избытка. Он — словно туча, проливающаяся дождем, ему не важно, где упадет вода, — он просто не может оставлять ее в себе.
Пухуа тоже прав, но его правота — на порядок ниже. Он говорит: «Ты должен делиться своими откровениями лишь с теми, кто способен тебя понять». Но если будды станут скупыми, в головах у людей случится меньше взрывов — иногда детонация может произойти и в голове случайного человека.
Жизнь — загадочная штука. Иногда человек ищет истину долгие годы, и при этом удаляется от нее все дальше и дальше. В то же время случайный прохожий, приблизившись к мастеру, может воспламениться.