Мастер меча тысячелетней выдержки. Том III
Шрифт:
Неожиданно чёрная метка на моей ладони сильно зачесалась, словно вспыхнула изнутри огнём; впрочем, я и без неё уже видел, кто и что передо мной.
…огромным клинком Данте рассёк пополам перевёрнутую кровать, за которой укрылся Антон Кислевский; тот изо всех сил пнул ногой одну из половин, отправляя её в Данте. Это сработало, и посланник Богов отлетел к другой стене — а сам Антон выкатился из-за другого обломка и размахнулся мечом…
— Сильный, — прокомментировал Хаск. — Но лёгкий. У меня тоже так вышло разок или два… а потом он мне вломил.
— Ой, иди-ка ты нахер, Хаск!! — заорал Антон; кажется, у него сдавали нервы. — У тебя не вышло, потому что ты придурок и хреновый мечник, а я первый…
Удар!!! Данте одной рукой поднял половину кровати и без замаха швырнул её в Антона; тот, громко выдохнув, присел, уклоняясь — а когда встал, то Данте был уже рядом, готовый опустить на него меч.
И он его опустил.
— Псих!! — Антон попытался блокировать удар своим мечом (когда он ругался со мной в гостиной, тот висел у него на поясе — может, для образа не расставался с ним, а может, мечник и правда не привык ходить куда-то без своего оружие). — Кто ты вообще такой?! Откуда взялся?
— Я твоё возмездие! — проговорил Данте. — Расплата за дерзновение пойти против Богов!..
Клинок Данте звякнул о меч Антона; раздался громкий скрежет, Антона отбросило назад… Сбитый с ног, он уставился на то, что осталось от его клинка.
— Это же… артефактный… он же…
— Мой меч сотворил сам великий Гефест!.. — рассмеялся Данте. — Разве по силам какой-то артефактной железяке противостоять ему?..
Мы все пятеро замерли, точно в кинотеатре; не хватало только попкорна. Данте, разумеется, давно заметил нас, но целенаправленно бил Антона, свою цель номер один. Он занёс клинок.
— Больше тебе нечем защищаться, Антон Кислевский, убийца Гименея! — Данте улыбался широкой улыбкой маньяка. — Твои последние слова?
— Ч-что?.. — Антон попытался отползти назад, но упёрся в стенку. — Стой, ты всерьёз…
— Твои последние слова, ну?! — повторил Данте. — Я хочу сказать их твоему народу, когда буду показывать ему твою отрубленную голову! Пусть видят и знают, что стало с их предводителем и символом!..
— Кхе-кхе, — заметил я. — Предводитель из него, честно говоря, так себе, да и символ тоже паршивенький.
— О, так и есть, — согласился Данте. Он не торопился, смакуя свою победу; правую ногу он поставил Антону на грудь, и теперь не спешил, зная, что побеждённый противник никуда не денется. — Но всё-таки он символ, какой ни есть — и за это его следует уничтожить. Тебе ли не знать, как это делается… Да, Сизиф?
Он оглянулся на меня… я пожал плечами и откинул назад волосы.
— Всё думал, когда ты сообразишь, Данте. Мы встречаемся уже в третий раз, а ты только сейчас понял, кто я такой. Кстати, как в тот раз поиграли с Бериком?
— С кем?! — в глазах Данте мелькнул панический ужас — но тут же погас. — Ты про ту адскую тварь?.. Даже не думай призвать её снова! Теперь я готов встретиться с ней лицом к лицу! Только лишь сначала прикончу того, кто дерзнул поднять
Я оглянулся на Лебедевых, Хаска и Анжелу. Им бы лучше держаться подальше, а то ещё зацепит…
Те, однако, стояли, ничуть не выказывая беспокойства — только суровую решимость. Лебедевы и Хаск держались вместе, как одна команда, готовые, в случае чего, прикрыть и защитить друг друга; Анжела держалась чуть позади и, кажется, что-то искала в своей небольшой сумочке с логотипом дорогого бренда.
— Не беспокойся, — заметил я. — На этот раз помощь Берика мне не понадобится.
Печать на ладони чесалась, но уже не в буквальном смысле; мне просто не терпелось скорее прикончить Данте и сбросить с себя проклятие Дита.
— Может, отпустишь уже этого доходягу? — я кивнул на распластанного на полу Антона с обломком его меча. — И сразишься с кем-нибудь в своей весовой категории?
Это, конечно, тоже было лукавством. В одной весовой категории с Данте я был вчера утром, до визита на Олимп, а после того, что там произошло, я шагнул далеко вперёд. Но он этого не знает, и отлично. Если так задуматься… несмотря на всё раздражение, которое вызывал у меня Антон, лучше бы ему всё-таки остаться в живых. Мне и правда хотелось заключить союз с герцогом Аквилой, хотелось остаться здесь, в герцогстве… а сметь Антона, кхм, кхм, «затруднит переговорный фон». Так сказать.
— Зачем же мне выбирать между двумя удовольствиями? — Данте вновь расплылся в безумной улыбке. — Я убью Кислевского, в затем отдам должное и тебе, Сизиф. О-о-о, господин Дит будет так рад возвращению беглого узника! Ему не понравилось, что ты ускользнул…
— Ага, я в курсе, — я поморщился и шагнул вперёд. — Давай-ка лучше ты сначала сразишься со мной, а? Если победишь, то Антон и остальные и так никуда не денутся от тебя…
— Эй, мудак!! — взвыл Антон на полу. — Ты тут что, пари на мою жизнь, что ли, заключаешь?!
Я удивлённо глянул на него. Да нет, вообще-то наоборот — спасти тебя пытаюсь. А что, у тебя есть какие-то возражения?
— Слушай, кто ты там такой!.. — Антон неожиданно вцепился Данте в штанину, не пытаясь убрать со своей груди его ногу, а просто привлекая внимание. Кхм… ему что, и правда жить надоело? — Не знаю, что ты думаешь там и что тебе надо, но… если ты мстишь за Богов — то тебе нужен не я! А-а он! Да!
Данте вскинул бровь и поиграл в воздухе мечом.
— Ты так думаешь?.. Мальчик, чьё лицо глядит со всех плакатов герцогства…
— Это всё отец! — заорал Антон, чуть дёргаясь. — Это была его идея! А Б-богов убил Сизиф! Я… я не собирался… всё из-за него!
— Тьфу, — неожиданно сплюнул Хаск. — Я, конечно, знал, что ты мудак, Кислевский, но чтобы до такой степени…
— Хаск, не плюй на пол, — сдержанно попросила Августа Лебедева. — Хотя по существу ты, конечно, прав.
— На все сто, — согласился Юлий.
В глазах Данте зажёгся непонятный блеск — торжество, смешанное с чем-то, чего я пока не мог расшифровать.