Мастер ветров и вод
Шрифт:
— А я? — возмутилась царская наложница.
— Разве одной кумирни не хватит на всех? — успокоила я Соню. — О благословенная госпожа Чжэнь, едва я выстрою кумирню, как ваша душа обретёт покой.
— Слова геоманта разумны, — одобрительно зашелестели духи. — Что ж, геомант, мы тебя нанимаем. Выстрой нам кумирню-мяо до будущего полнолуния, и мы щедро вознаградим тебя.
— Ты получишь все, что только могут добыть в этом мире духи, — заверили меня гуй, а Соня помалкивала. Видно, наложницу Чжэнъ смутила моя вопиющая демократичность.
— Я должна знать
— Мы понимаем, — закивали призрачными головами духи.
— Тогда… С кого начнём?
Подул ледяной ветер, и передо мной предстал дух с вытянутым белым лицом. Черты его искажены были страданием, неведомым смертным.
— О геомант, внимай: я Цзин Шэнъ, чиновник из Восточной столицы. Был оклеветан перед начальством, разжалован и от отчаяния наложил на себя руки. Мне отказано в посмертном перерождении, ни небеса, ни преисподняя не принимают меня, а ведь я в жизни не совершил ничего дурного! Взываю к справедливости и прошу покоя!
Чиновник отошёл, его место занял другой дух, у которого в животе зияла жуткая дыра.
— О геомант, я — певичка из чайного заведения госпожи У. Имя мне — Золотой Бубенчик. Моя соперница решила извести меня и напоила вином со щёлоком. С тех пор жжёт меня чувство несправедливости. Прошу милости и покоя! Сколько можно скитаться между небом и землёй!
За певичкой следовал третий проситель; на его одеждах проступали пятна крови.
— Я был человеком вольной профессии, но не позволял себе серьёзных преступлений, — сказал он. — Однако бандиты из шайки Чунь Паня жестоко разделались со мной. Они продавали детям наркотики, а я воспрепятствовал этому, и вот результат. Но меня не принимает Небо и отвергает земля, куда же мне деваться?
Следом за человеком вольной профессии последовало ещё с полдюжины просителей. Все они были неизменно вежливы и только и делали, что жаловались на свою посмертную судьбу. Я заметила, что эти духи-гуй были, если можно так выразиться, из разных временных отрезков: кто из глухой старины, как «наложница Чжэнь», кто из времени, близкого к нашему…
— Эй, так дело не пойдёт! — раздался вдруг сердитый голос.
Расталкивая призрачную толпу духов-гуй, ко мне приблизились несколько привидений весьма потрёпанного, но удалого вида.
— Ну китаезы! — возмущённо гомонили привидения на русском языке. — Уже и после смерти нет от них продыху на российской земле! Чисто беспредел!
Духи-«китаезы» оскорблённо зашипели в ответ на эту тираду.
— Тихо, тихо! — прицыкнуло одно привидение и добавило мощный матерный оборот, от которого у меня заалели уши. — Мы, между прочим, здешние. Местные, с постоянной пропиской. С каких пор ждём спасения-избавления. И не позволим всяким китаезам…
— Останови свою грозную речь, о дух, — мягко сказала я. — И скажи лучше, чего ты хочешь.
— О, сразу к делу, вот это я люблю, — обрадовался русский дух. — Слышь, хозяйка, мы, здешние, замаялись мотаться между
— А почему прежний хозяин вас прикончил? — сурово спросила я. Ну, надо же знать контингент, с которым предстоит работать.
— Дык, конкуренты мы ему были! Вот он и нанимал киллеров и прописал нас тут всех до одного.
— Понятно, — кивнула я. — Чего вы от меня хотите?
— Так ведь свободы и покоя! — поэтично выразился дух. — Ты, говорят, мастер, знаешься со всякой мистикой-хренистикой, вон у тебя и на щеках какие-то золотые татуировки, аж глазам смотреть больно… Так ты нам выстрой типа храма что-нибудь.
— Я не умею строить храмы.
— Ага, ага, а китаезам согласилась строить!
— У них вера другая, им я кумирню поставлю. А вам ведь наверняка православный храм надо, раз вы русские духи…
— Дык, это… — Русский гуй озадаченно помигал красными огоньками глаз. — Мы при жизни-то не особо верили. Так что не обязательно православный. Ты строй в расчёте и на китаез и на нас. А за нами не заржавеет.
— Хорошо, — сдалась я, потому что от такого интенсивного общения с духами у меня голова шла кругом. — Выстрою, что смогу. Вы мне хоть имена ваши назовите, русские духи.
— Степан Грызлов, коммерческий директор. Когда застрелен, говорить?
— Нет, не надо. Следующий.
— Антон Рябцов, коммерческий директор.
— Василий Бабушкин, коммерческий директор.
— Юрий Лампочкин, коммерческий директор…
И ещё с десяток коммерческих директоров! Ну, прежний хозяин усадьбы, видимо, их, этих коммерческих директоров, сильно не любил. Хорошо, выглядели покойные коммерческие директора грозно и небезобидно, а то бы я обязательно все испортила смехом или каким-нибудь неподобающим обстановке словечком.
Наконец церемония представления завершилась. Я ещё раз заверила духов в том, что они до нового полнолуния получат кумирню, выстроенную по всем канонам геомантии. А получив кумирню, смогут там вознести моления небесам и обрести покой.
Удовлетворённые духи растаяли в наступающем белесом свете зимнего утра. Меня шатало от усталости — ещё бы, провести ночь в обществе китайских и российских духов, обещая им чуть ли не царство небесное!..
— Нила! — Голос Сони прозвучал для меня как музыка, — Почему мы с тобой стоим на крыльце и мёрзнем?..
Насчёт музыки я преувеличила, такой капризной музыки не бывает… Но все равно! Похоже, Соня пришла в себя!
— Сонечка, — нежно сказала я, глядя на подругу. — Ты как себя чувствуешь? И… кем ты себя чувствуешь?
— А в чем дело? Какие глупые вопросы! Нила, я ужасно замёрзла! Идём в дом, выпьем чаю!
— Идём, — кивнула я. — А за чаем тебе придётся выслушать потрясающую историю…
Глава пятнадцатая
ВСТРЕЧА МЕЖДУ МИРАМИ
Обладай правдой. Она объединяет.