Мать и дитя. Первый год вместе. Путь к обретению телесной и душевной близости
Шрифт:
Как это работает в материнстве?
В течение беременности, в родах и после встречи с ребенком любая женщина, независимо от того, насколько она в контакте с собой и своими эмоциями, насколько она была готова к материнству, с желанием или с обреченностью ждала появления ребенка, переживает глубинные метаморфозы. Она знакомится с новым образом себя («Я в ожидании», «Я беременна»), она принимает себя в новом статусе («Я и мой ребенок»), пересматривает отношения с другими близкими («Я и муж», «Я и мир вокруг»).
Некоторыми психологами считается, что осознанное «присутствие» женщины в материнстве во многом
Психологическая подготовка к материнству начинается еще в детстве, задолго до того, как девочка вырастет в женщину и станет способна принимать решения такого рода, и продолжается… Ну, может быть, не всю оставшуюся жизнь, но несколько первых лет совместной жизни мамы и малыша точно! Процесс, как видно, небыстрый и чарующе сложный.
Так, когда женщина еще совсем маленькая девочка, то на ее будущее, пока абстрактное материнство уже влияют:
• ее отношения со своей мамой (есть ли доверие, есть ли тепло, эмоциональное благополучие, тактильный контакт, поддержка);
• игры в «дочки-матери» (есть ли, нравятся ли, как проходят);
• опыт ухода за младенцами (есть ли страх перед младенцами, есть ли интерес, какой образ младенца и себя возникает в процессе, что доверяют делать по уходу за ним, нравится ли общаться с малышом). Если, предположим, понянчиться с младенцем до наступления подросткового возраста не удалось, то впоследствии, вплоть до своего материнства, женщина с большой долей вероятности будет испытывать страх перед малышами.
Затем, когда тема материнства актуализируется (например, появится желание родить или наступит беременность), на то, как она войдет в материнство, будут влиять в числе прочего:
• характер переживания беременности (будет ли женщина чрезмерно тревожиться, или не захочет принимать новый статус и естественные ограничения, которые он накладывает; будет ли она делать вид, что ничего особенного не происходит, или пребывать в эйфории все девять месяцев);
• социальная ситуация (желанный ли ребенок, хотят ли ребенка оба родителя, замужем ли и счастлива ли в отношениях женщина);
• характер ожидания родов (страх, подготовка к родам как к работе, надежда на то, что «как-нибудь само» случится и т. п.);
• переживания во время родов (спектр широк: от «за что мне такое наказание» до «придется попотеть, что же делать!»)
• первый контакт с ребенком и налаживание грудного вскармливания (были ли сложности и как их удалось преодолеть, доставляет ли удовольствие кормление грудью и общение с ребенком);
• период новорожденности (знакомство, «обнимашки», налаживание контакта, обучение «азам» заботы о младенце).
Наибольшую осознанную «включенность» в материнство продемонстрирует та женщина, которая ждала ребенка с радостью, но без эйфории, которая знала, что роды – это может быть больно и долго, но в ее силах влиять на этот процесс и подготовиться к нему, для которой на первых порах важнее всего именно пара «мать-ребенок» и их общение, а про все остальное и про всех остальных она подумает потом.
Такие женщины-умницы, безусловно, существуют, но читать эту книгу-тренинг им совершенно необязательно.
А вот остальным, чуть менее готовым, скажем: пройдя через ожидания, физическую боль, открыв для себя такую близость, о которой и не подозревала даже, женщина все равно будет продолжать учиться, готовиться, расти и «созревать» как мать.
Иначе говоря, если кроме тихой радости и приятной сосредоточенности вы обнаружили в себе еще уйму всего – не расстраивайтесь. Вы на верном пути. Ведь, по крайней мере, вы эту уйму заметили.
Очень здорово, если еще до того, как забеременеть и стать матерью, женщина имела привычку «останавливать мгновение» и отслеживать свои эмоции. Но не менее ценно, если впервые она ощутила потребность понимать себя и быть «здесь-и-сейчас», почувствовав шевеления внутри или обнаружив под боком ребенка, который, с одной стороны, часть ее самой, а с другой, совершенно отдельное, пусть и крошечное существо.
Сложнее придется той женщине, которая пригласила в дом прекрасного «пришельца» – стала мамой, но по-прежнему убеждена, что есть эмоции «хорошие», а есть «плохие». И, стало быть, «хорошие» вроде радости можно транслировать всем подряд. А «плохие» вроде гнева, страха и т. п. нужно прятать, подавлять и ни за что не признаваться, что они у тебя есть.
Таких мам, преданных и любящих, но упорных в своем желании радоваться, стиснув зубы, великое множество. Они тратят много сил на то, чтобы запихнуть поглубже всякие «непозволительные» эмоции, вешают на детей нереалистичные ожидания, отдают «себя всю», а взамен они получают разочарование. Впрочем, авторы этой книги-тренинга надеются, что если среди читателей есть такие мамы, то скоро они научатся давать место разным эмоциям.
Дышу, смотрю, живу
Например, детеныш спит (ура!) в соседней комнате, а женщина льет слезы над полночной чашкой чая, укоряя себя за нетерпеливость, корявый уход за малышом и желание куда-нибудь сбежать (в прошлое, например). Ее материнство кажется ей нелепым, она сама как мать – полнейшей неумехой, она с ужасом думает о завтрашнем дне, злится на спящего мужа, смотрит на часы, зевает, но спать не идет, читает в интернете истории счастливых мам и злится еще больше.
Потом, внезапно ощутив тоску и стыд, она крадется в комнату к малышу, чтобы посмотреть на его славное личико, делает одно неверное движение и… будит младенца! Обреченно переложив младенца к себе в кровать, женщина закрывает глаза и едва не плача возвращается, как по замкнутому кругу, к переживаниям стыда, раздражения и адской усталости…
Все поведение этой славной женщины, этой молодой мамы указывает на то, что осознанность (в той трактовке, которая дана в начале главы) женщине пока неведома.
Конечно, стать осознанной матерью – это не то же самое, что поплакать над полночной чашкой чая. Это немного сложнее. Но вот именно что «немного».
Каждый день по полчаса, вместо интернет-историй, и глядишь, через неделю жизнь станет чуть легче, а материнство – осмысленнее.
Как быть «здесь-и-сейчас», когда надо быть «и там, и здесь, и кормить, и полы мыть»?